Усиление персональной ответственности руководителей и собственников бизнеса является устойчивой тенденцией законодательства последних лет. Одним из актуальных проявлений этого тренда стало изменение норм о субсидиарной ответственности при банкротстве, произошедшее в 2016 году.
Среди изменений можно выделить три концептуальных. Во–первых, расширено понятие контролирующего лица. Кроме директора или учредителя к контролирующим отнесены лица, способные оказывать влияние на руководителя и топ–менеджмент в силу родства или свойства либо должностного положения. Это дополнение было попыткой решить проблему ответственности номинальных директоров, при которой настоящий выгодоприобретатель незаконного вывода активов банкрота оставался вне зоны действия закона. У кредиторов появилась возможность возложить ответственность на непосредственных виновников банкротства компании, даже если они де–юре с ней не связаны.
Второе изменение состоит в возможности предъявления требования кредитором к бенефициару не только во время рассмотрения дела о банкротстве юрлица (как было ранее), но и без него. С июля 2017 года это станет возможным также в случае возвращения судом заявления о банкротстве или прекращения производства по делу о банкротстве в связи с отсутствием средств на процедуру, а также в течение 3 лет с момента завершения конкурсного производства и ликвидации организации.
Ранее законодательная возможность привлечения контролирующих лиц к ответственности вне банкротства отсутствовала, но при этом в судах общей юрисдикции существовала устойчивая практика перенесения на руководителей налоговых долгов организаций.
Внесенные изменения в закон о банкротстве исключают впредь рассмотрение данных споров судами общей юрисдикции, поскольку установлена подведомственность таких споров арбитражным судам. Это повышает шансы добросовестных руководителей доказать отсутствие оснований для возложения на них ответственности.
Позитивным является получение коммерческими кредиторами равных возможностей с налоговыми органами по заявлению требований вне банкротства.
Впрочем, практика взыскания налоговых долгов компаний с руководителей и учредителей не прекратится. С начала 2017 года налоговые органы получили право взыскивать долги фирм с физлиц в общем налоговом порядке, если на них переводилась выручка или другие активы. Здесь возникает проблема соотношения налогового порядка взыскания долгов компании с контролирующего лица и порядка, предусмотренного законом о банкротстве.
Во–первых, предъявление требований в налоговом порядке при банкротстве повлечет преимущественное удовлетворение налогового органа.
Во–вторых, возникает риск двойного взыскания, поскольку формально правовые основания различны, дела подлежат рассмотрению разными судами, предмет доказывания тоже не совпадает. Но по существу речь идет об одной и той же задолженности юрлица.
Третье изменение — новая возможность распределять взыскиваемую с контролирующих лиц сумму напрямую между кредиторами. Нововведение позволит решить одну из самых больших проблем — преодоление ответственности в результате продажи требования к контролирующему лицу из конкурсной массы за копейки в сравнении с суммой взыскания. Каждый кредитор будет вправе сам распоряжаться своим требованием, что повысит заинтересованность кредиторов.
Источник -
