Скелеты в шкафу
Высший арбитражный суд создал прецедент, который, на первый взгляд, может угрожать стабильности всей банковской системы. Под сомнение поставлена массовая практика одностороннего повышения банками ставок по уже действующим кредитам во время кризиса. Однако это решение суда, будет только «работать на перспективу» — сроки исковой давности по аналогичным делам в скором времени закончатся.
В начале марта на банковском рынке страны произошло событие, которое так или иначе может затронуть практически все кредитные организации. До недавнего времени на благожелательное отношение Высшего арбитражного суда России (ВАС) могли рассчитывать в основном лишь розничные клиенты банков — наши сограждане. Но в марте ВАС, рассмотрев в порядке надзора спор индивидуального предпринимателя с банком, фактически встал на сторону бизнесмена. Ижевский коммерсант Андрей Семенов еще осенью 2010 года обратился в Арбитражный суд Удмуртской Республики с иском к Банку Москвы. В 2007 году бизнесмен получил в банке кредит по ставке в 14% годовых со сроком погашения в декабре 2010 года. Однако в 2008—2009 годах по причине всем известных событий всего за пять месяцев банк трижды повышал ставку по этому кредиту. В итоге она составила 24,5% годовых.
Несмотря на то что банк (по кредитному договору) имел право на такое повышение, а все изменения ставки были оформлены в виде дополнительных соглашений к кредитному договору, предприниматель потребовал в суде признать их незаключенными. Кроме того, он просил классифицировать как незаконную единовременную комиссию в размере 500 долларов, которую взыскал с него банк за открытие кредитной линии. Суды трех инстанций последовательно отклонили иски предпринимателя, настаивая на принципе свободы договора, в котором прямо говорилось, что в случае изменения конъюнктуры рынка кредитных ресурсов, а также изменения ставки рефинансирования Банка России займодавец имеет право в одностороннем порядке изменять процентную ставку по кредиту. Банк Москвы повышал ставку, как раз учитывая рост ставки рефинансирования и общее удорожание кредитов из-за финансового кризиса в 2008—2009 годах. В итоге дело дошло до коллегии судей ВАС, которая, передавая дело в Президиум, отметила, что существует и другой подход к разрешению подобных споров (в отличие от «свободы договора»). В частности, суды признают незаключенными положения кредитных договоров в случае увеличения банком размера процентов за пользование кредитом при изменении конъюнктуры денежного рынка, если отсутствует обоснование такого увеличения. То есть при изменении процентной ставки банк должен действовать «разумно и добросовестно». Также коллегия судей настаивала на том, что условия кредитного договора между предпринимателем и банком являются «кабальными». К такому выводу судьи пришли на основании пункта договора, по которому заемщик, не согласный с ростом ставки по кредиту, должен был полностью погасить его в течение 15 дней. Кроме того, коллегия ВАС признала незаконной комиссию за открытие кредитной линии, поскольку данное действие является обязанностью банка по договору и не может считаться самостоятельной услугой.
Президиум ВАС согласился с мнением коллегии судей и отменил решения нижестоящих инстанций, вернув дело на новое рассмотрение. На момент подготовки материала опубликована только резолютивная часть решения Президиума ВАС, поэтому (до появления полного текста постановления) нельзя однозначно утверждать, какой из доводов коллегии судей оказался определяющим. Тем не менее очевидно, что ВАС создал прецедент, которым при желании вправе воспользоваться заемщики, в свое время переплатившие банкам проценты по кредитам. Желающих может оказаться предостаточно. Но свои контраргументы наверняка найдутся и у банкиров.
Ничего личного
Во время рассмотрения иска к Банку Москвы Президиум ВАС во многом руководствовался принципом защиты более слабой стороны договора, то есть заемщика. По крайней мере со стороны судей к ответчику прозвучали всего два вопроса. Во-первых, понижал ли банк ставку по уже выданным кредитам после снижения ставки рефинансирования ЦБ, что также допускалось условиями кредитного договора (представитель банка ответил отрицательно). Второй вопрос: возвращал ли кто-либо из заемщиков кредиты досрочно после повышения банком стоимости кредита (ответчик оказался не готов уточнить этот момент). Даже по характеру вопросов (явно клиентоориентированных) можно было спрогнозировать итоговое решение Президиума ВАС.
Правда, суд в итоге принял довольно неоднозначное, половинчатое решение. Как уже было сказано, дело было передано на новое рассмотрение в арбитражный суд первой инстанции. Несмотря на то что при передаче дела Президиум ВАС сформулировал свою позицию, это вовсе не означает, что нижестоящий суд обязан ей следовать. То есть у банка остается шанс доказать свою правоту. «Полагаю, что ВАС не вынес окончательное решение (постановление), поскольку ситуация не совсем однозначная. Да, суд признал, что повышение ставки в данном процессе вышло за рамки «добросовестности и разумности», но определить границы такой «добросовестности» ВАС не готов. И то и другое является оценочным понятием. Так что нельзя сказать, что раз и навсегда «разумность» ограничивается, например, 5%. Думаю, ВАС, не введя такое ограничение, дал возможность судам на уровне арбитражных самостоятельно определять степень разумности исходя из всего комплекса оснований для повышения ставок. Начиная от ставки рефинансирования ЦБ РФ или ставки Моспрайм до положения в отрасли, к которой принадлежит тот или иной заемщик», — комментирует начальник юридического управления СДМ-Банка Александр Голубев.
То есть банкиры рассчитывают, что даже в случае новых аналогичных исков суды будут рассматривать каждый случай отдельно, чтобы оценить эту самую «добросовестность и разумность». Здесь открывается широкий простор для фантазии, поскольку никаких четких критериев «добросовестности» или «разумности» в нашем законодательстве не прописано (см. справку). «ВАС РФ решил не сковывать волю нижестоящих судов на примере одного дела. Таким образом, для принятия решения в каждом подобном случае суду будет необходимо лично устанавливать критерии «разумности» исходя из обстоятельств конкретного дела. А они, при всей внешней схожести, могут существенно различаться. Решение ВАС — это в первую очередь предложение судам работать самостоятельно и более инициативно. Такой подход представляется мне более демократичным», — надеется начальник отдела правового обеспечения операций с корпоративными клиентами юридического управления Меткомбанка Виктор Леонов.
Понятно, банкиры полагаются на свои юридические службы, которые смогут противостоять возможным искам. Однако независимые юристы сомневаются в том, чтобы арбитражи низших инстанций пошли вразрез с решением ВАС. «Арбитражными судами первой инстанции решение Президиума ВАС (уточняющее некоторые моменты искового дела) обязательно должно учитываться при новом рассмотрении иска», — объясняет Юрий Воробьев, руководитель практики коммерческих споров и медиации юридической компании «Пепеляев Групп». Получается, что, несмотря на уникальность каждого конкретного случая (тем более что в России не прецедентное право), «генеральная линия партии» уже выработана. Раз так, то остается понять, насколько высокой окажется цена «проступков» банкиров.
Так сложилось
В большинстве договоров займа для юрлиц традиционно отмечается, что банк в одностороннем порядке может изменять ставку по уже выданному кредиту. Возможными причинами указываются в том числе внешние финансовые шоки, которые как раз и проявились во время кризиса. Поскольку подобное условие существует, глупо было бы им не воспользоваться. После событий 2008 года банки так и поступали, причем в массовом порядке. «Практика одностороннего повышения ставок во время кризиса была повсеместной. Иногда это оформлялось дополнительными соглашениями, в соответствии с которыми должник «добровольно» соглашался на повышение ставок, но сути это не меняло. При этом такое повышение было более чем обоснованным. Вопрос только в его размере», — подтверждает Александр Голубев. Еще в сентябре 2009 года Ассоциация российских банков (АРБ), попросила Генпрокуратуру прояснить позицию ведомства в вопросе включения в кредитные договоры банков с физлицами условий об одностороннем повышении ставок. Поводом для обращения АРБ послужили прокурорские проверки в регионах, по итогам которых подобные договоры признавались неправомерными. Банкам предписали устранить нарушения, в отношении их руководителей возбудили административные производства. То есть, даже судя по этой информации, повышение ставок в одностороннем порядке было очень широким рыночным явлением. По крайней мере в отношении розничных заемщиков.
Нельзя однозначно утверждать, что в случае массовых исков по возврату переплаченных сумм банковская система испытает шок. Но отдельные банки в этой ситуации могут уже в ближайшие годы заплатить вполне определенные штрафы — несколько сотен миллионов или даже несколько миллиардов рублей. Исходя из экспертных оценок, явление как максимум затронуло бы 20% банковских активов или долю кредитов нефинансовыми организациям в 2009 году на сумму порядка 2,5 трлн рублей. «Повышение ставок длилось год и составило по максимуму 20% годовых (исходя из волатильности рынка того периода по данным СМИ). То есть получаем максимальную сумму рисков для банковской системы в 500 млрд рублей. Из этой суммы необходимо вычесть половину схожих дел, которые, по данным СМИ, разваливаются в суде, еще половина из оставшейся половины иски не подаст, по крайней мере вала заявлений за три года не было. В итоге получим 125 млрд рублей под рисками», — подсчитывает главный экономист УК «Финам Менеджмент» Александр Осин.
На первый взгляд сумма не так уж велика. Особенно если распределить ее между банками, работающими на отечественном рынке. «По статистике ЦБ с середины 2008 года по апрель 2009 года ставка по кредитам нефинансовым организациям сроком погашения свыше 1 года выросла лишь на треть — с 12,8 до 16,4%. Пусть явление оказалось широким по охвату рынка, но оно не было свойственно крупнейшим банкам, на которые приходится около 80% активов рынка», — отмечает Александр Осин. Правда, одновременно это означает, что более мелкие банки — «второй эшелон» — повышали проценты гораздо активнее.
Однако массовых исков может и не последовать. Не стоит забывать и о чисто субъективных факторах. В частности, многие клиенты банков, пострадавшие во время кризиса от роста ставок по кредитам, обслуживаются в них и сегодня. По словам представителя Банка Москвы, прозвучавшим во время упомянутого судебного заседания, предприниматель перестал обслуживать предоставленный кредит (выплачивать проценты и погашать основную часть долга), и банк подал судебный иск. Только после этого, в сентябре 2010 года, бизнесмен нашел возможность полностью рассчитаться с кредитной организацией. Но, что называется, осадок остался, то есть предприниматель, которому уже нечего было терять, нашел возможность компенсировать хотя бы часть своих потерь. «Корпоративные клиенты куда больше заинтересованы в сохранении хороших отношений с кредитующим банком. Они предпочтут их, вместо того чтобы пытаться отсудить 2—3% ставки по кредиту, который уже выплачен. Именно поэтому вероятность массовых исков со стороны физических лиц всегда выше, чем со стороны юридических лиц или индивидуальных предпринимателей», — считает Александр Голубев. То есть понимая, что кредитная репутация все равно подпорчена и как минимум в отношении Банка Москвы он вряд ли сможет вернуться к вопросу о кредитовании, предприниматель и решился обратиться в суд. Предположить, что заемщики-юрлица массово начнут отстаивать свои права, рискуя потом остаться без кредитов, сложно.
А если подумать?
Однако полностью исключать шок на рынке все же нельзя. По данным «РБК.Рейтинг», за прошлый год прибыль 500 крупнейших (по этому показателю) банков превысила 670 млрд рублей. Казалось бы, подсчитанная экспертами сумма возможных исков в 125 млрд рублей не так уж сильно бьет по карману финансовых организаций. Однако если в общих показателях прибыльности банковского сектора не учитывать Сбербанк, то заработок банков в прошлом году окажется куда как скромнее — порядка 350 млрд рублей. При этом лишь у первых 63 банков рейтинга годовая прибыль превышает 1 млрд рублей. То есть для банков второй сотни (и ниже) возможные исковые требования объемом даже в несколько десятков миллионов рублей уже станут критичными. Заемщики вели себя тихо до решения Президиума ВАС. Как известно, пример заразителен. Возможность дополнительно давить на займодавцев может показаться весьма соблазнительной многим предпринимателям. Благо за последние годы взаимных обид и претензий накопилось предостаточно.
Кроме того, не стоит сбрасывать со счетов и весьма вероятный факт появления подобных исков уже со стороны частных лиц. Даже невзирая на то, что они не подпадают под юрисдикцию ВАС. «Предъявление аналогичных исковых требований возможно и в рамках программ розничного кредитования. В части обоснования своих требований заемщики руководствуются законом «О банках и банковской деятельности». Там прямо указывается, что кредитная организация не имеет права в одностороннем порядке изменять процентные ставки по кредитам, вкладам (депозитам), размер комиссионного вознаграждения и сроки действия договоров с клиентами, за исключением случаев, предусмотренных федеральным законом или договором с клиентом», — соглашается Виктор Леонов. При этом суды дополнительно отмечают, что гражданин является экономически слабой стороной и нуждается в особой защите своих прав. Поскольку большинство заключаемых кредитных договоров с клиентами — физическими лицами являются типовыми, с заранее определенными условиями, розничный заемщик, как сторона в договоре, зачастую лишен возможности влиять на его содержание, что служит основанием для его обращения за защитой своих прав, в том числе и в судебные инстанции.
Похоже, всерьез опасались такого развития событий и чиновники. Финансовым властям сейчас не ко времени организовывать самодельный кризис. Проблемы ряда банков, которые могут возникнуть в результате резкого падения их прибыльности из-за необходимости выплат по искам, безусловно, лягут бременем на банковскую систему в целом. Поэтому эксперты высказывают мнение, что даже в случае волны исков власти пойдут на все, чтобы нивелировать потери финансистов. «Регуляторы в ручном режиме по схеме прецедентного права определят суммы выплат. Далее эти выплаты могут быть по времени растянуты на годы в связи с необходимой докапитализацией сектора, поддержкой государственных инвестиций банками», — уверен Александр Осин. В этой связи получается, что решение ВАС подоспело весьма вовремя. Для банкиров и чиновников. Как показал пример прошлых лет, когда ВАС хочет создать четкий и ясный прецедент, он выпускает соответствующее постановление, которое потом становится элементом судебной практики. На этот же раз ВАС занял выжидательную позицию и фактически оставил вопрос о компенсациях на усмотрение клиентов банков. «Полагаем, что волны подобных исков ожидать не стоит, так как по части из них, скорее всего, истекли сроки исковой давности. А для остальной части юридических лиц это вряд ли будет той крупной суммой, которая подтолкнет их к судебным тяжбам, в которых банки наверняка будут защищаться, доказывая свою «разумность и добросовестность», — считает Дмитрий Сатин, заместитель директора юридического департамента Росгосстрах Банка. Действительно, учитывая, что рост ставок закончился как раз весной 2009 года, а срок исковой давности по таким делам составляет три года, у потенциальных истцов осталось не так уж много времени. Кроме того, судебная тяжба — весьма трудоемкий и затратный процесс. Обращаясь в суд, заемщику следует быть готовым к издержкам как минимум до окончания судебного разбирательства (которое может растянуться на год-полтора). И только в случае выигрыша он вправе будет потребовать компенсации от ответчика. Пройти соответствующую процедуру могут позволить себе не все. Значит, получат деньги только самые настойчивые и терпеливые. Таким образом, судьи ВАС решают одновременно две задачи: подтверждают «клиентоориентированные» решения, принимавшиеся в отношении кредитных организаций в последние годы, и в то же время помогают финансовым властям страны удержать банковскую систему от новых масштабных потрясений.
Справка
В российском законодательстве отсутствуют критерии для определения разумности действий субъекта гражданских прав и его добросовестности при осуществлении данных действий. При этом, как объясняет Виктор Леонов, в законодательстве (ч. 3 ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации) провозглашается презумпция разумности действий и добросовестности участников гражданских правоотношений. Судами при определении добросовестности участников гражданских правоотношений признается, что поведение субъекта должно соответствовать следующим критериям: правдивость, уважение прав, верность обязательствам со стороны субъекта этих обязательств, осознание последствий своих действий и соизмерения своих интересов с интересами другого лица, исключение причинения вреда третьим лицам.
