Российское налоговое законодательство эволюционирует в сторону международных стандартов
В целом деофшоризация - правильное направление, налоги надо платить честно. Но нужно, чтобы правосознание людей доросло до соответствующего уровня. Офшорами россияне пользуются не из-за налогов: в этих странах удобнее законодательство, а суды вызывают больше доверия. К тому же, с помощью офшоров капитал как утекает из России, так и приходит в неё.
LCDR: Как вы прокомментируете изменения в налогообложении предприятий, которые вступили в силу в 2014 году?
Руcтем Ахметшин: Произошло два серьёзных изменения. Во-первых, теперь в некоторых случаях выплаты по ценным бумагам в пользу нерезидентов облагаются налогом в 30%. Во-вторых, поменялась система налогообложения недвижимой собственности — торговых и офисных зданий. Суть нововведения в том, что отныне для налогообложения учитывается кадастровая, то
есть оценочная стоимость помещений, которая иногда оказывается в несколько раз выше рыночной. Конечно, это приведет к росту арендной платы по таким помещениям. Сейчас идёт много судебных споров об обжаловании кадастровой стоимости—в основном это касается земельных участков, но это применимо и к торговым площадям.
Далее, 2014 год—первый, когда новое законодательство о трансфертном ценообразовании работает в обычном, а не аврально-пробном режиме. Налоговые органы сейчас получили
массу информации, которая ещё не обработана, поэтому о существенном эффекте этих изменений можно будет сказать лишь через несколько месяцев.
Помимо этого, мы ожидаем законопроект о расширении компетенций следственных органов, которые смогут возбуждать уголовные дела о неуплате налогов, не дожидаясь мнения налоговых служб. Учитывая, что именно налоговые органы являются наиболее компетентными государственными органами в области налогообложения, думаю, что эта инициатива крайне
опасна.
LCDR: С какими трудностями в налогообложении российским компаниям приходится сталкиваться чаще всего?
Главная проблема – налоговое администрирование. Я имею в виду проверки и произвольные толкования законов. Тем не менее, в 2014 году в рейтинге Doing business Россия поднялась до 92-го места с прошлогодней 112-й позиции—судебных дел стало заметно меньше, жалобы налогоплательщиков удовлетворяются. Налоговые органы стали более ≪разумными≫,
а судебные споры—более профессиональными.
LCDR: В декабре 2013 года Владимир Путин заявил о грядущей деофшоризации российской экономики. Каких перемен в системе налогообложения стоит ожидать?
Р.А.: Деофшоризация включает политико-экономические и юридические меры. Политические меры предполагают отключение компаний, участвующих в офшорных сделках, от государственного финансирования, кредитов, тендеров, льгот и т.д. Меня как юриста волнуют другие три пункта этой программы: новое понятие резидента, положение иностранных компаний и новое понятие фактического получателя дохода. Сегодня российская компания платит 20%-ный налог на прибыль. Иностранные компании платят этот налог только в том случае, если получают
свой доход от коммерческой деятельности в России через свое постоянное представительство. Чтобы не платить налог, иностранные компании могут прибегать к различным уловкам.
Представьте, есть некая компания на Британских Виргинских островах, которая получает доходы, нередко происходящие из России, но не является при этом российским налоговым резидентом и не платит налогов. На самом деле, в России находится некий человек, который этой компаний
управляет. В других странах—Великобритании, например, такую компанию бы признали резидентом и обложили бы соответствующим налогом. В России до последнего времени этого
не происходило. До последних пор налоговое резидентство в РФ определялось по месту государственной регистрации компании. Чтобы ликвидировать этот пробел, Министерство
финансов собирается ввести новое понятие резидентства юридического лица, которое будет, видимо, основано на месте фактического управления. По большому счёту, российское налоговое
законодательство эволюционирует в сторону международных стандартов.
LCDR: Как изменится положение иностранных компаний, работающих в РФ?
Р.А.: У государства могут возникнуть новые вопросы к иностранным компаниям. Власти скорее всего захотят проверить, не должны ли иностранные компании по новым правилам считаться российскими налоговыми резидентами. Подозрения в таком случае могут вызывать, например,
переписка между российским и иностранным офисами, местонахождение и командировки руководства... В законодательстве других стран прописаны более чёткие критерии: например, это
может быть место, где заседает совет директоров. Если в деофшоризационной спешке наши законы не будут достаточно проработанными, на практике решения будут приниматься исходя из ≪общего понимания≫, которое нередко основано на том, что говорят СМИ, а не на глубинном понимании ситуации.
LCDR: Как будут применяться новые меры?
Р.А.: В российской практике правосознание зачастую основано на чувстве справедливости, которое, как известно, у каждого свое. Поэтому есть большой риск произвольного толкования законодательных мер. Например, есть очень тонкий вопрос—является ли компания ≪бумажной≫ или нет, существует она на самом деле или только в отчетных документах. Ведь компания может провести одну сделку в году, иметь минимум персонала и при этом быть реальной, и в зарубежной практике это встречается на каждом шагу. На самом же деле, все могут попасть под горячую руку деофшоризации. Российским структурам, которые участвуют в международных операциях, тоже нужно принимать во внимание грядущие изменения.
LCDR: В какой мере российская экономика выиграет от деофшоризации?
Р.А.: В целом направление правильное, налоги надо платить честно. Но нужно, чтобы правосознание людей доросло до соответствующего уровня. Офшорами россияне пользуются не
из-за налогов: в этих странах удобнее законодательство, а суды вызывают больше доверия. К тому же, с помощью офшоров капитал как утекает из России, так и приходит в неё: наши бизнесмены, накопив денег, сначала выводят капитал за границу, а потом вводят его обратно. Деофшоризация должна происходить в спокойном режиме без произвола и без рывков. Как и любые другие изменения, перемены налогового законодательства должны происходить эволюционным путем. Неправильно будет в 2015 году оштрафовать или посадить десяток-другой людей за налоговые нарушения, связанные с новым подходом к офшорам—это приведёт лишь к кратковременному
эффекту и подрыву инвестиционного климата. И, вероятно, еще к более серьезному оттоку капитала—инвесторы попросту будут бояться вкладывать в Россию.
LCDR: Каковы шансы, что все пункты программы воплотятся на практике?
Р.А.: Я бы говорил о вероятности, которую на нашем профессиональном языке определил бы как ≪выше средней≫. Поручения президента серьёзны и важны, но есть и противоположные
тенденции—непроработанность вопроса, нежелание распугать бизнес и инвестиции—которые, может быть, не позволят всем этим изменениям вступить в силу с 15 января 2015 года. Замечу, что с офшорами борются все страны, но в России может получиться так, что власти сначала накажут первых нарушителей, а уже потом начнут вырабатывать чёткие критерии.
LCDR: Чего стоит опасаться компаниям уже сейчас?
Р.А.: Настал момент упразднить компании, которые не выглядят реальными с налоговой точки зрения. Законопроекты ожидаются в мае 2014 года, и даже если новое законодательство вступит в силу с 2015 года, то косвенно под удар попадает и 2014-й, и два предыдущих года деятельности. Ведь новые подходы будут формировать—и уже формируют—и правосознание, и отношение к офшорам. Поэтому если на каком-то этапе деятельности предприятия присутствует ≪бумажная≫ компания—как мнимый фактический получатель дохода или нерезидент—то от такой компании стоит избавиться либо сделать ее реально действующей.
