В данной статье Айдар Султанов, руководитель представительства «Пепеляев Групп» в Республике Татарстан, делает акцент на извлечении уроков из нашумевшего постановления Конституционного Суда РФ. Вопреки распространенному мнению, Конституционный Суд РФ не отменял срока исковой давности, он лишь констатировал наличие квалифицированного пробела законодателя. Автор счел позитивным окончанием данной статьи опровержение утверждения об «упразднении института друзей суда («amicus curiae»).
Первый урок, который мы можем извлечь из комментируемого Постановления Конституционного Суд РФ – это то, что оно представляет собой не просто правовую оценку проблемы сроков давности по коррупционным искам прокуроров, но это и попытка изменить существующую реальность ведения бизнеса и государственного управления, как бы это громко не звучало.
О какой реальности идет речь? Реальность и обыкновения ведения бизнеса в девяностых и нулевых заключалась, в том, что для успешного ведения бизнеса нужно «дружить с властью». Это открыто признавалось: «Как показывает современная российская практика, сращивание бизнеса и власти - это основной способ ведения конкурентной борьбы. Он является основным именно в силу его легкости, простоты, а также эффективностиТосунян Г.А., Викулин А.Ю. Постатейный комментарий к Федеральному закону «О защите конкуренции на рынке финансовых услуг». М.: Дело, 2001. 248 с.».
При этом «дружить с властью» иногда приводило к тому, что те, кто у власти становились богаче, или неожиданно проявлялась бизнес успешность супруг и детей чиновников. Но не всегда бизнесмены «делились», чтобы успешно существовать. Иногда у них его забирали, это видно из судебных актов, послуживших основанием для обращения в Конституционный Суд РФ Краснодарского краевого суда.
Так Решением Каневского районного суда Краснодарского края от 09.02.2024 по делу № 2-91/2024 (2-2033/2023) установлено, что «Коровайко А.В.Бывший федеральный инспектор и главный советник аппарата полномочного представителя Президента Российской Федерации в Южном федеральном округе., вопреки названным запретам и ограничениям, занимался предпринимательской деятельностью, участвовал в управлении хозяйствующими субъектами, скрыто ими владел. С использованием своего должностного положения получал информацию о предприятиях, их дорогостоящих имущественных комплексах и занятом ими земельном фонде. При помощи сотрудников правоохранительных органов вмешивался в деятельность коммерческих организаций, входил в управление ими, а его родственники и доверенные лица получали доли в уставных капиталах. В последующем использовал контрольные полномочия в пользу незаконно приобретенных структур. Содействие Коровайко А.В. оказывали партнер по бизнесу Чебанов А.О., его супруга - Чебанова Л.А., являвшаяся судьей Арбитражного суда Ростовской области и ее коллега - Мартынова С.И. (осуждена за мошенничество в особо крупном размере, совершенное в период исполнения судейских полномочий). Часть незаконно полученного имущества Коровайко А.В. передал в пользу своего руководителя - полномочного представителя Президента Российской Федерации в Южном федеральном округе Казанцева В.Г. и его супруги - Казанцевой Т.В., а также оформил на свою жену Рукавишникову И.В. (в настоящее время является сенатором Российской Федерации). Так, в 2002-2003 годах Коровайко А.В. вместе с Чебановым А.О. в обход закона установили контроль над имуществом ООО «Курортный комплекс «Небуг» и его дочерней организации - ООО «Небуг». Используя свое должностное положение, Коровайко А.В. воздействовал на руководство акционерного общества и владельца 45 % его акций - Краснодарский краевой Совет профессиональных союзов. После этого через подконтрольных лиц завладел указанными ценными бумагами и 100 % долей в уставном капитале ООО «Небуг». Затем полученные активы также переоформлены на мать Коровайко А.В. - Коровайко А.Б. и сына Казанцева В.Г. - Казанцева С.В…».
Конституционный Суд РФ в своем Постановлении также подчеркнул, что «К. использовал свое должностное положение в пользу соответствующих хозяйственных обществ, вкладывал, в том числе после ухода с государственной службы, доходы от полученных коррупционным способом активов в приобретение новых активов на территории ряда субъектов Российской Федерации. Впоследствии из этих обществ была сформирована группа компаний, участие в которой он после оставления службы легализовал. Также установлено участие К. в период пребывания его в должности государственной службы в реализации с помощью доверенных лиц активов федерального государственного унитарного предприятия (оборонного предприятия), находившегося в процедуре банкротства, и последующее направление полученной прибыли для нужд собственной предпринимательской деятельности. В результате рассмотрения дела исковые требования заместителя Генерального прокурора Российской Федерации удовлетворены, в доход Российской Федерации обращены акции и доли в уставных капиталах 22 хозяйственных обществ общей стоимостью свыше 9 млрд руб»Постановления Конституционного Суда РФ от 31.10.2024 N 49-П..
Безусловно, все это было возможно только потому что в обществе существовало молчаливое согласие о праве чиновников быть выше закона. Хотя, конечно, были те, кто не молчал, но все знали, что это «борьба с ветряными мельницами». В тоже время, в обществе формировался запрос на борьбу с коррупцией, основанное на несогласии с обогащением чиновников за счет только того, что они были у власти. При этом, несмотря на большое количество уголовных дел против руководителей разного уровня, еще у многих граждан, в том числе, правоприменителей оставалась вера в неприкасаемость чиновников.
После Постановления Конституционного Суда РФ от 31.10.2024 N 49-П «По делу о проверке конституционности статей 195 и 196, пункта 1 статьи 197, пункта 1 и абзаца второго пункта 2 статьи 200, абзаца второго статьи 208 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с запросом Краснодарского краевого суда» мы получили новую правовую реальность:
Активы, полученные с помощью чиновников, полученные от совместного бизнеса с чиновниками и их аффилированными лицами, приобретенные у чиновников и их аффилированных лиц или на их доходы стали токсичными и без срока давности.
При этом, Конституционный Суд РФ предпринял меры для того, чтобы у коррупционеров не осталось шансов по легализации имущества, полученного коррупционным путем: «Вовлечение же в гражданский оборот коррупционных доходов или приобретенного на них имущества может ухудшать положение законопослушных хозяйствующих субъектов. Получение имущества коррупционным путем не предполагает возможности его легализации в гражданском обороте по прошествии времени. Оно продолжает создавать неконкурентное и несправедливое преимущество, направленное, по существу, против добросовестных участников рынка. В конечном счете данный подход будет дискредитировать гражданский оборот и правопорядок в целом… Последующее превращение или преобразование имущества, приобретенного в нарушение антикоррупционных требований и запретов, и доходов от него в иное имущество посредством предпринимательской деятельности или же его реализации, в том числе приумножение такого имущества - будь то права участия в хозяйственных обществах, имущественные объекты, денежные средства и другие блага, - не исключают применения к такому имуществу мер, направленных на его обращение в доход государства. Ограничение перечня объектов, подлежащих изъятию, лишь теми из них, которые приобретены во время занятия лицом, в отношении которого осуществляется проверка соблюдения антикоррупционного законодательства, публично значимой должности, при сохранении в его собственности либо же в собственности подконтрольных ему и связанных с ним лиц всего остального имущества, приобретение которого было бы невозможным без соответствующих коррупционных злоупотреблений, и с учетом того, что стоимость имущества, полученного в результате такого преобразования, может значительно превышать стоимость первоначально приобретенных благ, означало бы, по существу, возможность легализации незаконных доходов вопреки принципам противодействия коррупции и положениям статей 1 (часть 1), 2, 3 (часть 1), 8 и 17 (часть 3) Конституции Российской Федерации».
Помимо того, что это открывает дорогу для прокуроров заниматься изъятием имущества у коррупционеров, не спеша, без ограничения сроков, это одновременно порождает появление рисков у приобретателей имущества, необходимых учитывать в своей практике.
Очевидно, что после такого постановления будут попытки уйти от возможного изъятия активов, путем их продажи и пр.
Соответственно, теперь мы обречены перед приобретением активов погрузиться в проверки и страховаться оговорками, а кто-то должен будет срочно изучить прошлое компании, а также действовавшую в то время правовую базу.
А кому-то придется искать тех, кто еще помнит «как все начиналось»…
Тем более, что под риск попадают не только «партнеры» коррупционеров, но и те, кто взял их имущество в качестве залога. Поэтому многим банкам нужно заново оценить риски по предоставленным кредитам, поскольку сильно вырос риск признания недействительными залогов и других обеспечений, если имущество окажется связанным с коррупционным происхождением, даже если банк действовал добросовестно.
Впрочем, это работа не только по анализу прошлого. Постановление Конституционного Суда РФ изменило правовую реальность и банки должны теперь учитывать токсичность активов коррупционеров. Это безусловно вызовет ужесточение KYC/AML-процедур и необходимости проверки «коррупционного следа» в происхождении активов, участвующих в сделке. Безусловно, стандарты нужно будет изменить.
Теперь происхождение имущества нужно проверять не только на предмет легальности, но и на предмет связи с бывшими публичными служащими, проверять декларировали ли они его. И если не декларировали, то кое-кто начнет терпеть негативные последствия совей предыдущей деятельности даже без вмешательства прокуратуры – будут проблемы и с кредитованием и размещением акций и пр.
Появление правовой определенности в токсичности данных активов без срока давности все же создаст неопределенность для всех, кто занимается сделками с имуществом и акциями, поскольку имущество коррупционеров не маркировано таковым и порой искусно легализовано. Это будет вызывать сложности при структурировании сделок с имуществом, ранее принадлежавшим государственным служащим, их семьям или компаниям с участием бывших чиновников.
Очевидная токсичность активов, может заставлять банки даже без подачи исков прокурора о конфискации, усиливать юридическую экспертизу, приостанавливать сделки, и выходить из проектов, поскольку в отсутствие сроков давности такое требование может появиться в любой момент. Ведь даже «старые» активы и права требования, которые раньше принимались в качестве обеспечения, теперь не защищены временем, если прокуратура будет использовать коррупционный контекст приобретения имущества.
Суды уже среагировали на изменение подхода по срокам исковой давности в имущественных и обеспечительных спорах, инициированных прокурором. И теперь лица, которые были своего рода неприкасаемыми, неожиданно стали неприкасаемыми в виду токсичности их активов. Номиналы - лица, осуществляющее права собственника имущества в интересах и (или) по поручению физического лица на основании договора номинального владения имуществом или без договора, также теперь находятся в рискованном положении. Они могут с активами коррупционеров потерять и свои активы.
Всем остальным, кто будет защищать доверителей, которые даже не имеют отношения к чиновникам, от тех или иных исков прокурора нужно ожидать, что прокуратура всегда будет искать коррупционный след, и его отсутствие не избавит от необходимости быть готовым защищаться от такой ссылкиМы уже столкнулись, когда довод о коррупционной составляющей одного из «третьих лиц» появился в апелляционном представлении прокурора. Риск того, что прокурор может привлечь «техническим ответчиком» кого-нибудь из чиновников, например, заявив к нему солидарные требования, с целью обойти пропуск срока исковой давности значительно вырос..
Кто-то возможно будет лоббировать установление сроков давности в соответствующий закон, поскольку установление пробела в части установления сроков давности порождает правовую неопределенность.
Мы использовали термин пробел, поскольку для нас очевидно было, что размещения в п. 8 ч. 2 ст. 235 ГК РФ положения о возможности «обращения по решению суда в доход Российской Федерации имущества, в отношении которого не представлены в соответствии с законодательством Российской Федерации о противодействии коррупции доказательства его приобретения на законные доходы», как на основание прекращения права собственности не свидетельствует об их частноправовой природе.
Очевидно, что это все же не гражданско-правовая санкция, а рефлексия на публично-правовое нарушение. Проблема в том, что установление публично-правовой ответственности оказалось разбросанным по нескольким законам и вопрос сроков давности ни в одном из них не был разрешен.
Это не единственная конфискационная норма в ГК РФ, конфискационная мера в виде взыскания полученного по сделке в пользу федерального бюджета предусматривается, в том числе, ст. 169 ГК РФ. Применение соответствующей нормы предполагает применение всего инструментария гражданского законодательства, включая срок исковой давности. Хотя, на наш взгляд, при привлечении к публично правовой санкции все же должна быть более гарантированная процедура.
Срок исковой давности к таким спорам применялся в качестве восполнения пробела, хотя очевидно, что его применение все же отличается от применения сроков давности. В публично-правовых правоотношениях для применения срока давности нет необходимости заявления стороны, они применяется ex officio.
Поэтому мы должны разделить вывод Конституционного Суда РФ: в действующем законодательном регулировании какой-либо срок, ограничивающий возможность подачи прокурором искового заявления с требованиями об обращении в доход Российской Федерации имущества как приобретенного вследствие нарушения лицом, замещающим (занимающим) или замещавшим (занимавшим) публично значимую должность, требований и запретов, направленных на предотвращение коррупции, в том числе имущества, в которое первоначально приобретенное вследствие указанных нарушений имущество (доходы от этого имущества) было частично или полностью превращено или преобразовано, считается неустановленным».
Конечно же, существование пробела в правовом регулировании обычно воспринимается негативно, как создающего правовую неопределенностьСултанов, А. Р. Спорные вопросы применения сроков давности привлечения к ответственности за налоговые правонарушения / А. Р. Султанов // Адвокат. – 2016. – № 2. – С. 5-19. – EDN VSSHWN.. И Конституционный Суд РФ обычно в случаях установления пробелов рекомендовал законодателю их восполнить, но в данном случае он истолковал пробел в качестве правомерного квалифицированного пробела, не требующей восполнения:
«Поскольку наличие срока (сроков), ограничивающего (ограничивающих) возможность предъявления исковых заявлений прокуроров, не является необходимым в российской правовой системе, к дискреции федерального законодателя относится решение вопроса об установлении такого срока (сроков) с учетом соотнесения конституционно значимой задачи противодействия коррупции с другими ценностями и целями. При признании нынешнего положения дел - отсутствия таких сроков - адекватно отражающим в конкретно-исторических условиях общественные потребности федеральный законодатель вправе воздержаться от каких-либо нормативных изменений».
Этот пробел был расценен Конституционным Судом РФ, как создающий правовую определенность – имущество, полученное коррупционным путем, не сможет быть легализовано никогда, и может быть изъято без сроков давности.
В то же время, Конституционный Суд РФ, понимая, что пробел может быть легко восполнен законодателем, счел необходимым установить для законодателя ориентиры, препятствующие тому, чтобы вновь установленный срок давности не стал инструментом для легализации имущества коррупционеров:
«В случае же установления федеральным законодателем срока (сроков) давности для требований Генерального прокурора Российской Федерации или подчиненных ему прокуроров об обращении в доход Российской Федерации имущества как приобретенного вследствие нарушения лицом, замещающим (занимающим) или замещавшим (занимавшим) публично значимую должность, требований и запретов, направленных на предотвращение коррупции, в том числе имущества, в которое первоначально приобретенное вследствие указанных нарушений имущество (доходы от этого имущества) было частично или полностью превращено или преобразовано, законодателю необходимо следовать содержащимся в настоящем Постановлении правовым позициям Конституционного Суда Российской Федерации, касающимся обязательности учета особенностей деяний, в связи с которыми возникают основания для таких требований, что предполагает: установление существенно превышающих, соответственно, три и десять лет сроков (срока) давности; невключение в соответствующие сроки (срок) периода, когда лицо, нарушение которым требований и запретов, направленных на предотвращение коррупции, послужило основанием искового заявления, сохраняло формализованное или фактическое положение (коррупционные связи), позволяющее оказывать влияние на деятельность государственных институтов или их должностных лиц; определение начала течения этих сроков (этого срока) со дня выявления в установленном порядке Генеральным прокурором Российской Федерации или подчиненными ему прокурорами фактов нарушения требований и запретов, направленных на предотвращение коррупции, и приобретения имущества вследствие этих нарушений; закрепление иных специальных правил течения срока давности; сочетание этих правовых инструментов. При этом не должно допускаться применение такого срока (сроков) в случае противодействия ответчика либо иных лиц по инициативе ответчика выявлению Генеральным прокурором Российской Федерации или подчиненными ему прокурорами обстоятельств нарушения требований и запретов, направленных на предотвращение коррупции и незаконного обогащения, либо формированию доказательственной базы для обращения в суд с исковым заявлением, либо обращению с таким заявлением».
Соответственно, установление сроков давности законодателем не может быть осуществлено в обход данных правовых позиций. Реализация этих правовых позиций – сама по себе сложнейшая задача. Учитывая, что внесению сроков давности, безусловно, будет противодействовать Генеральная прокуратура РФ, а также учитывая существующий в обществе запрос на борьбу с коррупциейЗорькин В.Д. Коррупция – угроза цивилизации права. https://www.ksrf.ru/ru/News/Speech/Pages/ViewItem.aspx?ParamId=105, можно предполагать, что в ближайшее время таких сроков не появится.
Хотя институт «друзей суда» известен человечеству еще со времен римского преторского права, в российском процессуальном праве он не легетимизирован.
Очевидно, что некоторых спорах, рассматривающимися в высших судебных инстанциях очень важно увидеть дело со всех точек зрения, а не только с позиции заявителя. Поскольку позиция заявителя порой может быть иногда «неполной», а вынесенное решение уже будет правопрепятствующим юридическим фактом для всех остальных заявителей. Соответственно, заключение «амикус курия», представленное в пользу общественного интереса, лицом, не участвующим в деле, могло бы быть весьма полезным, чтобы судебное решение было более справедливымСултанов, А. Р. Принципиальность и справедливость. Памяти Нины Исаевны Клейн / А. Р. Султанов // Вестник Гуманитарного университета. – 2020. – № 2(29). – С. 71-84. – EDN NPXNWK..
Несколько лет назад в Регламент Конституционного Суда было включено положение о возможности учета таких заключений, но позже было исключено. Это привело к тому, что для многих стало очевидно упразднение в конституционном судопроизводстве института «амикус курия» - друзей суда
Соответственно, направление заключения в Конституционный Суд РФ по собственной инициативе – это действие, которое многие стали называть бесполезным; неэффективной растратой времени.
В данное же дело было представлено несколько таких заключений. Так адвокат С.Л. Савельев представил заключения известных цивилистов
Оба адвоката, представивших заключения, были приглашены на судебное заседание, где смогли выразить свою позицию. Наше заключениеhttps://zakon.ru/blog/2024/10/01/o_sroke_iskovoj_davnosti_po_antikorrupcionnym_iskam__za_i_protiv, поданное за день судебного заседанияВсе же лучше направлять раньше…, признаюсь, что одной их причин позднего направления, было то, что я поздно направил свое заключение в РСПП, в которое поступил запрос КС РФ и меня одолевали сомнения в эффективности инициативного направления заключения. , также было учтено при вынесении судебного акта.
Таким образом, заключения amicus curia являются инструментом, который вполне может помочь суду составить более полную картину и вынести более взвешенное решение.
Однако, все же существует проблема, вызванная тем, что тексты обращений в Конституционный Суд РФ не публикуются, даже после принятия их к рассмотрению. Соответственно, давая заключение, рискуешь промахнуться с контекстом обращения в Конституционный Суд РФ.
Однако, упомянутом постановлении мы найдем несколько следов заключений, значение которых является крайне важным для всех:
«Конституционный Суд Российской Федерации считает необходимым подчеркнуть, что сделанный в настоящем Постановлении вывод относится только к исковым заявлениям Генерального прокурора Российской Федерации или подчиненных ему прокуроров, содержащим требования об обращении в доход Российской Федерации имущества как приобретенного вследствие нарушения лицом, замещающим (занимающим) или замещавшим (занимавшим) публично значимую должность, требований и запретов, направленных на предотвращение коррупции, в том числе имущества, в которое первоначально приобретенное вследствие указанных нарушений имущество (доходы от этого имущества) было частично или полностью превращено или преобразовано. Он не может быть автоматически распространен на решение вопроса о применимости или неприменимости исковой давности к иным, помимо указанных, исковым заявлениям Генерального прокурора Российской Федерации или подчиненных ему прокуроров, направленным на передачу имущества публично-правовым образованиям или признание их права на имущество, в том числе основанным на нарушении порядка приватизации».
Этот вывод стоил риска того, что заключение будет не принято Конституционным Судом РФ. И уже существует определенное количество судебных решений, когда эта правовая позиция была применена судом в делах, в которых прокуратура настаивала на отсутствии для них сроков давности при том, что это были имущественные споры, не связанные с коррупционными исками прокуроров.
Представленное автором данной статьи заключениеhttps://zakon.ru/blog/2024/10/01/o_sroke_iskovoj_davnosti_po_antikorrupcionnym_iskam__za_i_protiv также породило несколько строк в Постановлении:
«…нарушения антимонопольного законодательства, являясь, бесспорно, противоправными деяниями, все же не равнозначны по масштабам влияния на общество и государство коррупционным нарушениям, что предопределяет особые требования к мерам реагирования на коррупционное поведение. Кроме того, нарушения антимонопольного законодательства хотя и затрагивают публичный интерес, но происходят большей частью в частноправовых отношениях и не подрывают в той же степени основы реализации публичной власти и ее социальную легитимность, что, как отмечалось, характерно для деяний коррупционной направленности. К тому же, хотя нарушители антимонопольного законодательства также нередко действуют скрытно, влияние таких нарушений на интересы других субъектов предпринимательской деятельности или потребителей проявляется, как правило, более явно и непосредственно (давая тем самым основания для обращения в уполномоченные органы), чем воздействие деяний коррупционной направленности на права конкретных лиц, притом что последние нередко выступают непосредственными участниками коррупционных отношений и заинтересованы в сохранении их в тайне».
В последующем, эта позиция Конституционного Суда РФ была успешно использована нами в одном из дел, где прокуратура пыталась обойти срок исковой давности в иске о применении последствий недействительности сделки.
Надо отметить, что успех в использовании «Amicus curiae brief» родил новую инициативу. Ряд видных юристов А.Г. Карапетов, Р.С. Бевзенко, А.В., Ю.В. Тай решили создать в Телеграме новый канал Amicus curiae brief — сообщество ведущих экспертов права. На данном канале эксперты начали обсуждать ключевые определения экономической и гражданской коллегий Верховного Суда РФ, которые влияют на практику судов.
Цель создания канала — содействовать судьям Верховного Суда РФ путём изложения научно обоснованных суждений, доводов и аргументов от независимых специалистов. По их мнению, разные мнения и обоснованные споры могут способствовать выработке оптимального правового, а иногда и политико-правового решения.
Таким образом, институты гражданского общества начинают работать, благодаря инициативе активных юристов.
Поэтому можем напомнить читателю известное изречение римского права - «право защищает не дремлющих» («vigilantibus non dormientibus ius») и пожелать успехов в защите правды и справедливости.
Источник: Журнал «Юридическая работа в кредитной организации»
Не дать превратиться коррупции в приводной ремень публичного управления – наш конституционный долг. И даже больше – императив выживанияИз лекции Председателя КС РФ Валерия Зорькина «Коррупция – угроза цивилизации права» https://www.ksrf.ru/ru/News/Speech/Pages/ViewItem.aspx?ParamId=105.
Первый урок, который мы можем извлечь из комментируемого Постановления Конституционного Суд РФ – это то, что оно представляет собой не просто правовую оценку проблемы сроков давности по коррупционным искам прокуроров, но это и попытка изменить существующую реальность ведения бизнеса и государственного управления, как бы это громко не звучало.
О какой реальности идет речь? Реальность и обыкновения ведения бизнеса в девяностых и нулевых заключалась, в том, что для успешного ведения бизнеса нужно «дружить с властью». Это открыто признавалось: «Как показывает современная российская практика, сращивание бизнеса и власти - это основной способ ведения конкурентной борьбы. Он является основным именно в силу его легкости, простоты, а также эффективностиТосунян Г.А., Викулин А.Ю. Постатейный комментарий к Федеральному закону «О защите конкуренции на рынке финансовых услуг». М.: Дело, 2001. 248 с.».
При этом «дружить с властью» иногда приводило к тому, что те, кто у власти становились богаче, или неожиданно проявлялась бизнес успешность супруг и детей чиновников. Но не всегда бизнесмены «делились», чтобы успешно существовать. Иногда у них его забирали, это видно из судебных актов, послуживших основанием для обращения в Конституционный Суд РФ Краснодарского краевого суда.
Так Решением Каневского районного суда Краснодарского края от 09.02.2024 по делу № 2-91/2024 (2-2033/2023) установлено, что «Коровайко А.В.Бывший федеральный инспектор и главный советник аппарата полномочного представителя Президента Российской Федерации в Южном федеральном округе., вопреки названным запретам и ограничениям, занимался предпринимательской деятельностью, участвовал в управлении хозяйствующими субъектами, скрыто ими владел. С использованием своего должностного положения получал информацию о предприятиях, их дорогостоящих имущественных комплексах и занятом ими земельном фонде. При помощи сотрудников правоохранительных органов вмешивался в деятельность коммерческих организаций, входил в управление ими, а его родственники и доверенные лица получали доли в уставных капиталах. В последующем использовал контрольные полномочия в пользу незаконно приобретенных структур. Содействие Коровайко А.В. оказывали партнер по бизнесу Чебанов А.О., его супруга - Чебанова Л.А., являвшаяся судьей Арбитражного суда Ростовской области и ее коллега - Мартынова С.И. (осуждена за мошенничество в особо крупном размере, совершенное в период исполнения судейских полномочий). Часть незаконно полученного имущества Коровайко А.В. передал в пользу своего руководителя - полномочного представителя Президента Российской Федерации в Южном федеральном округе Казанцева В.Г. и его супруги - Казанцевой Т.В., а также оформил на свою жену Рукавишникову И.В. (в настоящее время является сенатором Российской Федерации). Так, в 2002-2003 годах Коровайко А.В. вместе с Чебановым А.О. в обход закона установили контроль над имуществом ООО «Курортный комплекс «Небуг» и его дочерней организации - ООО «Небуг». Используя свое должностное положение, Коровайко А.В. воздействовал на руководство акционерного общества и владельца 45 % его акций - Краснодарский краевой Совет профессиональных союзов. После этого через подконтрольных лиц завладел указанными ценными бумагами и 100 % долей в уставном капитале ООО «Небуг». Затем полученные активы также переоформлены на мать Коровайко А.В. - Коровайко А.Б. и сына Казанцева В.Г. - Казанцева С.В…».
Конституционный Суд РФ в своем Постановлении также подчеркнул, что «К. использовал свое должностное положение в пользу соответствующих хозяйственных обществ, вкладывал, в том числе после ухода с государственной службы, доходы от полученных коррупционным способом активов в приобретение новых активов на территории ряда субъектов Российской Федерации. Впоследствии из этих обществ была сформирована группа компаний, участие в которой он после оставления службы легализовал. Также установлено участие К. в период пребывания его в должности государственной службы в реализации с помощью доверенных лиц активов федерального государственного унитарного предприятия (оборонного предприятия), находившегося в процедуре банкротства, и последующее направление полученной прибыли для нужд собственной предпринимательской деятельности. В результате рассмотрения дела исковые требования заместителя Генерального прокурора Российской Федерации удовлетворены, в доход Российской Федерации обращены акции и доли в уставных капиталах 22 хозяйственных обществ общей стоимостью свыше 9 млрд руб»Постановления Конституционного Суда РФ от 31.10.2024 N 49-П..
Безусловно, все это было возможно только потому что в обществе существовало молчаливое согласие о праве чиновников быть выше закона. Хотя, конечно, были те, кто не молчал, но все знали, что это «борьба с ветряными мельницами». В тоже время, в обществе формировался запрос на борьбу с коррупцией, основанное на несогласии с обогащением чиновников за счет только того, что они были у власти. При этом, несмотря на большое количество уголовных дел против руководителей разного уровня, еще у многих граждан, в том числе, правоприменителей оставалась вера в неприкасаемость чиновников.
После Постановления Конституционного Суда РФ от 31.10.2024 N 49-П «По делу о проверке конституционности статей 195 и 196, пункта 1 статьи 197, пункта 1 и абзаца второго пункта 2 статьи 200, абзаца второго статьи 208 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с запросом Краснодарского краевого суда» мы получили новую правовую реальность:
Активы, полученные с помощью чиновников, полученные от совместного бизнеса с чиновниками и их аффилированными лицами, приобретенные у чиновников и их аффилированных лиц или на их доходы стали токсичными и без срока давности.
При этом, Конституционный Суд РФ предпринял меры для того, чтобы у коррупционеров не осталось шансов по легализации имущества, полученного коррупционным путем: «Вовлечение же в гражданский оборот коррупционных доходов или приобретенного на них имущества может ухудшать положение законопослушных хозяйствующих субъектов. Получение имущества коррупционным путем не предполагает возможности его легализации в гражданском обороте по прошествии времени. Оно продолжает создавать неконкурентное и несправедливое преимущество, направленное, по существу, против добросовестных участников рынка. В конечном счете данный подход будет дискредитировать гражданский оборот и правопорядок в целом… Последующее превращение или преобразование имущества, приобретенного в нарушение антикоррупционных требований и запретов, и доходов от него в иное имущество посредством предпринимательской деятельности или же его реализации, в том числе приумножение такого имущества - будь то права участия в хозяйственных обществах, имущественные объекты, денежные средства и другие блага, - не исключают применения к такому имуществу мер, направленных на его обращение в доход государства. Ограничение перечня объектов, подлежащих изъятию, лишь теми из них, которые приобретены во время занятия лицом, в отношении которого осуществляется проверка соблюдения антикоррупционного законодательства, публично значимой должности, при сохранении в его собственности либо же в собственности подконтрольных ему и связанных с ним лиц всего остального имущества, приобретение которого было бы невозможным без соответствующих коррупционных злоупотреблений, и с учетом того, что стоимость имущества, полученного в результате такого преобразования, может значительно превышать стоимость первоначально приобретенных благ, означало бы, по существу, возможность легализации незаконных доходов вопреки принципам противодействия коррупции и положениям статей 1 (часть 1), 2, 3 (часть 1), 8 и 17 (часть 3) Конституции Российской Федерации».
Помимо того, что это открывает дорогу для прокуроров заниматься изъятием имущества у коррупционеров, не спеша, без ограничения сроков, это одновременно порождает появление рисков у приобретателей имущества, необходимых учитывать в своей практике.
Очевидно, что после такого постановления будут попытки уйти от возможного изъятия активов, путем их продажи и пр.
Соответственно, теперь мы обречены перед приобретением активов погрузиться в проверки и страховаться оговорками, а кто-то должен будет срочно изучить прошлое компании, а также действовавшую в то время правовую базу.
А кому-то придется искать тех, кто еще помнит «как все начиналось»…
Тем более, что под риск попадают не только «партнеры» коррупционеров, но и те, кто взял их имущество в качестве залога. Поэтому многим банкам нужно заново оценить риски по предоставленным кредитам, поскольку сильно вырос риск признания недействительными залогов и других обеспечений, если имущество окажется связанным с коррупционным происхождением, даже если банк действовал добросовестно.
Впрочем, это работа не только по анализу прошлого. Постановление Конституционного Суда РФ изменило правовую реальность и банки должны теперь учитывать токсичность активов коррупционеров. Это безусловно вызовет ужесточение KYC/AML-процедур и необходимости проверки «коррупционного следа» в происхождении активов, участвующих в сделке. Безусловно, стандарты нужно будет изменить.
Теперь происхождение имущества нужно проверять не только на предмет легальности, но и на предмет связи с бывшими публичными служащими, проверять декларировали ли они его. И если не декларировали, то кое-кто начнет терпеть негативные последствия совей предыдущей деятельности даже без вмешательства прокуратуры – будут проблемы и с кредитованием и размещением акций и пр.
Появление правовой определенности в токсичности данных активов без срока давности все же создаст неопределенность для всех, кто занимается сделками с имуществом и акциями, поскольку имущество коррупционеров не маркировано таковым и порой искусно легализовано. Это будет вызывать сложности при структурировании сделок с имуществом, ранее принадлежавшим государственным служащим, их семьям или компаниям с участием бывших чиновников.
Очевидная токсичность активов, может заставлять банки даже без подачи исков прокурора о конфискации, усиливать юридическую экспертизу, приостанавливать сделки, и выходить из проектов, поскольку в отсутствие сроков давности такое требование может появиться в любой момент. Ведь даже «старые» активы и права требования, которые раньше принимались в качестве обеспечения, теперь не защищены временем, если прокуратура будет использовать коррупционный контекст приобретения имущества.
Суды уже среагировали на изменение подхода по срокам исковой давности в имущественных и обеспечительных спорах, инициированных прокурором. И теперь лица, которые были своего рода неприкасаемыми, неожиданно стали неприкасаемыми в виду токсичности их активов. Номиналы - лица, осуществляющее права собственника имущества в интересах и (или) по поручению физического лица на основании договора номинального владения имуществом или без договора, также теперь находятся в рискованном положении. Они могут с активами коррупционеров потерять и свои активы.
Всем остальным, кто будет защищать доверителей, которые даже не имеют отношения к чиновникам, от тех или иных исков прокурора нужно ожидать, что прокуратура всегда будет искать коррупционный след, и его отсутствие не избавит от необходимости быть готовым защищаться от такой ссылкиМы уже столкнулись, когда довод о коррупционной составляющей одного из «третьих лиц» появился в апелляционном представлении прокурора. Риск того, что прокурор может привлечь «техническим ответчиком» кого-нибудь из чиновников, например, заявив к нему солидарные требования, с целью обойти пропуск срока исковой давности значительно вырос..
Кто-то возможно будет лоббировать установление сроков давности в соответствующий закон, поскольку установление пробела в части установления сроков давности порождает правовую неопределенность.
Мы использовали термин пробел, поскольку для нас очевидно было, что размещения в п. 8 ч. 2 ст. 235 ГК РФ положения о возможности «обращения по решению суда в доход Российской Федерации имущества, в отношении которого не представлены в соответствии с законодательством Российской Федерации о противодействии коррупции доказательства его приобретения на законные доходы», как на основание прекращения права собственности не свидетельствует об их частноправовой природе.
Очевидно, что это все же не гражданско-правовая санкция, а рефлексия на публично-правовое нарушение. Проблема в том, что установление публично-правовой ответственности оказалось разбросанным по нескольким законам и вопрос сроков давности ни в одном из них не был разрешен.
Это не единственная конфискационная норма в ГК РФ, конфискационная мера в виде взыскания полученного по сделке в пользу федерального бюджета предусматривается, в том числе, ст. 169 ГК РФ. Применение соответствующей нормы предполагает применение всего инструментария гражданского законодательства, включая срок исковой давности. Хотя, на наш взгляд, при привлечении к публично правовой санкции все же должна быть более гарантированная процедура.
Срок исковой давности к таким спорам применялся в качестве восполнения пробела, хотя очевидно, что его применение все же отличается от применения сроков давности. В публично-правовых правоотношениях для применения срока давности нет необходимости заявления стороны, они применяется ex officio.
Поэтому мы должны разделить вывод Конституционного Суда РФ: в действующем законодательном регулировании какой-либо срок, ограничивающий возможность подачи прокурором искового заявления с требованиями об обращении в доход Российской Федерации имущества как приобретенного вследствие нарушения лицом, замещающим (занимающим) или замещавшим (занимавшим) публично значимую должность, требований и запретов, направленных на предотвращение коррупции, в том числе имущества, в которое первоначально приобретенное вследствие указанных нарушений имущество (доходы от этого имущества) было частично или полностью превращено или преобразовано, считается неустановленным».
Конечно же, существование пробела в правовом регулировании обычно воспринимается негативно, как создающего правовую неопределенностьСултанов, А. Р. Спорные вопросы применения сроков давности привлечения к ответственности за налоговые правонарушения / А. Р. Султанов // Адвокат. – 2016. – № 2. – С. 5-19. – EDN VSSHWN.. И Конституционный Суд РФ обычно в случаях установления пробелов рекомендовал законодателю их восполнить, но в данном случае он истолковал пробел в качестве правомерного квалифицированного пробела, не требующей восполнения:
«Поскольку наличие срока (сроков), ограничивающего (ограничивающих) возможность предъявления исковых заявлений прокуроров, не является необходимым в российской правовой системе, к дискреции федерального законодателя относится решение вопроса об установлении такого срока (сроков) с учетом соотнесения конституционно значимой задачи противодействия коррупции с другими ценностями и целями. При признании нынешнего положения дел - отсутствия таких сроков - адекватно отражающим в конкретно-исторических условиях общественные потребности федеральный законодатель вправе воздержаться от каких-либо нормативных изменений».
Этот пробел был расценен Конституционным Судом РФ, как создающий правовую определенность – имущество, полученное коррупционным путем, не сможет быть легализовано никогда, и может быть изъято без сроков давности.
В то же время, Конституционный Суд РФ, понимая, что пробел может быть легко восполнен законодателем, счел необходимым установить для законодателя ориентиры, препятствующие тому, чтобы вновь установленный срок давности не стал инструментом для легализации имущества коррупционеров:
«В случае же установления федеральным законодателем срока (сроков) давности для требований Генерального прокурора Российской Федерации или подчиненных ему прокуроров об обращении в доход Российской Федерации имущества как приобретенного вследствие нарушения лицом, замещающим (занимающим) или замещавшим (занимавшим) публично значимую должность, требований и запретов, направленных на предотвращение коррупции, в том числе имущества, в которое первоначально приобретенное вследствие указанных нарушений имущество (доходы от этого имущества) было частично или полностью превращено или преобразовано, законодателю необходимо следовать содержащимся в настоящем Постановлении правовым позициям Конституционного Суда Российской Федерации, касающимся обязательности учета особенностей деяний, в связи с которыми возникают основания для таких требований, что предполагает: установление существенно превышающих, соответственно, три и десять лет сроков (срока) давности; невключение в соответствующие сроки (срок) периода, когда лицо, нарушение которым требований и запретов, направленных на предотвращение коррупции, послужило основанием искового заявления, сохраняло формализованное или фактическое положение (коррупционные связи), позволяющее оказывать влияние на деятельность государственных институтов или их должностных лиц; определение начала течения этих сроков (этого срока) со дня выявления в установленном порядке Генеральным прокурором Российской Федерации или подчиненными ему прокурорами фактов нарушения требований и запретов, направленных на предотвращение коррупции, и приобретения имущества вследствие этих нарушений; закрепление иных специальных правил течения срока давности; сочетание этих правовых инструментов. При этом не должно допускаться применение такого срока (сроков) в случае противодействия ответчика либо иных лиц по инициативе ответчика выявлению Генеральным прокурором Российской Федерации или подчиненными ему прокурорами обстоятельств нарушения требований и запретов, направленных на предотвращение коррупции и незаконного обогащения, либо формированию доказательственной базы для обращения в суд с исковым заявлением, либо обращению с таким заявлением».
Соответственно, установление сроков давности законодателем не может быть осуществлено в обход данных правовых позиций. Реализация этих правовых позиций – сама по себе сложнейшая задача. Учитывая, что внесению сроков давности, безусловно, будет противодействовать Генеральная прокуратура РФ, а также учитывая существующий в обществе запрос на борьбу с коррупциейЗорькин В.Д. Коррупция – угроза цивилизации права. https://www.ksrf.ru/ru/News/Speech/Pages/ViewItem.aspx?ParamId=105, можно предполагать, что в ближайшее время таких сроков не появится.
AMICUS CURIAE или друзья суда
Следующий урок, который можно извлечь из данного Постановления, что не нужно стесняться быть другом суду («amicus curiae»«Amicus curiae» – это субъект, который не принимает участия в судебном процессе в качестве стороны, но предлагает вниманию суда определенное мнение, взгляд, отчет с тем, чтобы способствовать вынесению желаемого судебного решения».) и что если Вы полагаете важным рассматриваемый вопрос Конституционным Судом РФ, и Вы достаточно компетентны, то представленное Вами заключение в Конституционный Суд РФ по собственной инициативе может быть приобщено к материалам делаСултанов, А. Р. Конституционное судопроизводство и «Amicus curiae» // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2009. № 4(19). С. 25-30..Хотя институт «друзей суда» известен человечеству еще со времен римского преторского права, в российском процессуальном праве он не легетимизирован.
Очевидно, что некоторых спорах, рассматривающимися в высших судебных инстанциях очень важно увидеть дело со всех точек зрения, а не только с позиции заявителя. Поскольку позиция заявителя порой может быть иногда «неполной», а вынесенное решение уже будет правопрепятствующим юридическим фактом для всех остальных заявителей. Соответственно, заключение «амикус курия», представленное в пользу общественного интереса, лицом, не участвующим в деле, могло бы быть весьма полезным, чтобы судебное решение было более справедливымСултанов, А. Р. Принципиальность и справедливость. Памяти Нины Исаевны Клейн / А. Р. Султанов // Вестник Гуманитарного университета. – 2020. – № 2(29). – С. 71-84. – EDN NPXNWK..
Несколько лет назад в Регламент Конституционного Суда было включено положение о возможности учета таких заключений, но позже было исключено. Это привело к тому, что для многих стало очевидно упразднение в конституционном судопроизводстве института «амикус курия» - друзей суда
Нарутто С.В., Никитина А.В. Конституционный принцип доверия в современном российском обществе // Конституционное и муниципальное право. 2022. N 7. С. 13 - 18.
.Соответственно, направление заключения в Конституционный Суд РФ по собственной инициативе – это действие, которое многие стали называть бесполезным; неэффективной растратой времени.
В данное же дело было представлено несколько таких заключений. Так адвокат С.Л. Савельев представил заключения известных цивилистов
Это были заключения Р.С. Бевзенко, А.Г. Карапетова, А. В. Егорова, М.А. Ероховой, часть из них доступна по адресу: https://zakon.ru/blog/2024/10/04/prokuratura_protiv_iskovoj_davnosti_pravovye_zaklyucheniya_v_konstitucionnyj_sud_rf
, а адвокат Д.А. Мальбин представил собственное заключение https://zakon.ru/blog/2024/07/30/amicus_curiae_o_primenenii_iskovoj_davnosti_k_trebovaniyam_prokurora .Оба адвоката, представивших заключения, были приглашены на судебное заседание, где смогли выразить свою позицию. Наше заключениеhttps://zakon.ru/blog/2024/10/01/o_sroke_iskovoj_davnosti_po_antikorrupcionnym_iskam__za_i_protiv, поданное за день судебного заседанияВсе же лучше направлять раньше…, признаюсь, что одной их причин позднего направления, было то, что я поздно направил свое заключение в РСПП, в которое поступил запрос КС РФ и меня одолевали сомнения в эффективности инициативного направления заключения. , также было учтено при вынесении судебного акта.
Таким образом, заключения amicus curia являются инструментом, который вполне может помочь суду составить более полную картину и вынести более взвешенное решение.
Однако, все же существует проблема, вызванная тем, что тексты обращений в Конституционный Суд РФ не публикуются, даже после принятия их к рассмотрению. Соответственно, давая заключение, рискуешь промахнуться с контекстом обращения в Конституционный Суд РФ.
Однако, упомянутом постановлении мы найдем несколько следов заключений, значение которых является крайне важным для всех:
«Конституционный Суд Российской Федерации считает необходимым подчеркнуть, что сделанный в настоящем Постановлении вывод относится только к исковым заявлениям Генерального прокурора Российской Федерации или подчиненных ему прокуроров, содержащим требования об обращении в доход Российской Федерации имущества как приобретенного вследствие нарушения лицом, замещающим (занимающим) или замещавшим (занимавшим) публично значимую должность, требований и запретов, направленных на предотвращение коррупции, в том числе имущества, в которое первоначально приобретенное вследствие указанных нарушений имущество (доходы от этого имущества) было частично или полностью превращено или преобразовано. Он не может быть автоматически распространен на решение вопроса о применимости или неприменимости исковой давности к иным, помимо указанных, исковым заявлениям Генерального прокурора Российской Федерации или подчиненных ему прокуроров, направленным на передачу имущества публично-правовым образованиям или признание их права на имущество, в том числе основанным на нарушении порядка приватизации».
Этот вывод стоил риска того, что заключение будет не принято Конституционным Судом РФ. И уже существует определенное количество судебных решений, когда эта правовая позиция была применена судом в делах, в которых прокуратура настаивала на отсутствии для них сроков давности при том, что это были имущественные споры, не связанные с коррупционными исками прокуроров.
Представленное автором данной статьи заключениеhttps://zakon.ru/blog/2024/10/01/o_sroke_iskovoj_davnosti_po_antikorrupcionnym_iskam__za_i_protiv также породило несколько строк в Постановлении:
«…нарушения антимонопольного законодательства, являясь, бесспорно, противоправными деяниями, все же не равнозначны по масштабам влияния на общество и государство коррупционным нарушениям, что предопределяет особые требования к мерам реагирования на коррупционное поведение. Кроме того, нарушения антимонопольного законодательства хотя и затрагивают публичный интерес, но происходят большей частью в частноправовых отношениях и не подрывают в той же степени основы реализации публичной власти и ее социальную легитимность, что, как отмечалось, характерно для деяний коррупционной направленности. К тому же, хотя нарушители антимонопольного законодательства также нередко действуют скрытно, влияние таких нарушений на интересы других субъектов предпринимательской деятельности или потребителей проявляется, как правило, более явно и непосредственно (давая тем самым основания для обращения в уполномоченные органы), чем воздействие деяний коррупционной направленности на права конкретных лиц, притом что последние нередко выступают непосредственными участниками коррупционных отношений и заинтересованы в сохранении их в тайне».
В последующем, эта позиция Конституционного Суда РФ была успешно использована нами в одном из дел, где прокуратура пыталась обойти срок исковой давности в иске о применении последствий недействительности сделки.
Надо отметить, что успех в использовании «Amicus curiae brief» родил новую инициативу. Ряд видных юристов А.Г. Карапетов, Р.С. Бевзенко, А.В., Ю.В. Тай решили создать в Телеграме новый канал Amicus curiae brief — сообщество ведущих экспертов права. На данном канале эксперты начали обсуждать ключевые определения экономической и гражданской коллегий Верховного Суда РФ, которые влияют на практику судов.
Цель создания канала — содействовать судьям Верховного Суда РФ путём изложения научно обоснованных суждений, доводов и аргументов от независимых специалистов. По их мнению, разные мнения и обоснованные споры могут способствовать выработке оптимального правового, а иногда и политико-правового решения.
Таким образом, институты гражданского общества начинают работать, благодаря инициативе активных юристов.
Поэтому можем напомнить читателю известное изречение римского права - «право защищает не дремлющих» («vigilantibus non dormientibus ius») и пожелать успехов в защите правды и справедливости.
Источник: Журнал «Юридическая работа в кредитной организации»
