Петля бумеранга
Все началось с предложения запретить крупным сетям супермаркетов работать в часы «пик» — после шести–семи пополудни, когда вся розница делает основные обороты. Со столь оригинальной инициативой, призванной поддержать малый розничный бизнес, выступил Герман Греф, тогда еще министр экономического развития и торговли. Другое предложение Грефа сводилось к недопущению строительства сетевых супермаркетов или гипермаркетов в населенных пунктах, где проживает не более 40 тысяч человек.
Следом «розничную тему» продолжил Алексей Гордеев. В своем обращении к Владимиру Путину министр сельского хозяйства (а ныне губернатор Воронежской области) предложил разработать закон о торговле, чтобы ограничить монополизм сетей и поддержать сельхозпроизводителей1.
Судя по всему, это письмо рискует надолго остаться в памяти как историческая веха, с которой и следует вести отсчет новой истории российской розницы. Тогда Алексея Гордеева искренне возмутили так называемые бонусы «за вход», которые производители обязаны были выплачивать сетям за право быть представленными на полках крупных магазинов. Владимир Путин инициативу поддержал и поручил МЭРТ при участии других ведомств заняться подготовкой законопроекта.
С тех пор ключевые фигуры, ставшие «крестными отцами» нового закона, сменили должности. Но «забыть» о распоряжении государственная машина уже не могла. Вертикаль власти таких вольностей не предполагает.
Череда версий
В течение 2006 года Федеральная антимонопольная служба (чаще всего в лице начальника управления контроля социальной сферы и торговли Тимофея Нижегородцева) волновала участников рынка своим пониманием духа и буквы будущего нормативного акта. Впрочем, прежде чем взяться за борьбу с ритейлерами-«монополистами», ФАС пришлось пересмотреть собственноручно установленные нормы доминирования на отраслевых рынках. Потому что российская розница в эти самые нормы вписываться упорно не желала. Ни одна, даже самая крупная, сетевая розничная компания и близко не подходила к отметке в 35%. Мало того, совокупная доля всех крупнейших ритейлеров в федеральном масштабе по подсчетам ФАС едва достигала 4%.
Так появилось смелое предложение специально для розничного рынка снизить долю доминирования до 5–8%. А следом возникла не менее удивительная формула «коллективного доминирования» на локальных рынках, которую предлагалось ограничить двадцатипроцентной долей. Вместо тех же традиционных 35%. Глава ФАС Игорь Артемьев объяснял: нормативы планируются «на вырост».
В октябре 2007 года Минэкономразвития внесло в правительство концепцию закона «О торговле». «Доминирующей» рекомендовалось считать торговую сеть, контролирующую более 15% розничного оборота в границах муниципалитета. Мало того, ФАС отказалась от собственной идеи контроля над «коллективным доминированием»: чиновники признали, что подобный подход возможен лишь на стабильных рынках.
Казалось, документ вот-вот будет принят, но наступило неожиданное затишье. Практически готовый закон «потерялся» в тот момент, когда МЭРТ лишилось в аббревиатуре последней буквы, а контроль над торговой деятельностью был передан Министерству промышленности. Спустя некоторое время документ снова оказался на повестке дня, но… изменившимся до неузнаваемости. В Минпромторге сделали выбор в пользу абсолютно либерального антимонопольного регулирования отрасли, подняв порог доминирования для ритейлеров до 50% в рамках региона. А в конце 2008 года прозвучало предложение вовсе отказаться от продолжения работ над «несвоевременным» законопроектом.
В этот момент свое веское слово снова сказала Антимонопольная служба. После длительной межведомственной дискуссии Игорь Артемьев заявил, что длящийся около года спор с Минпромторгом по поводу необходимости принятия закона о торговле должен разрешить премьер-министр Владимир Путин.
Трудно утверждать, что эксперты и чиновники не работали над законом до тех пор, пока 24 июня 2009 года, прервав совещание, Владимир Путин не нанес неожиданный визит в столичный «Перекресток» на Осеннем бульваре. Подготовка документа, разумеется, велась. Но текст оставался весьма либеральным и расплывчатым. Премьер-министра такой подход не устраивал: было принято решение переработать документ.
Через десять дней рабочая группа под руководством первого вице-премьера Виктора Зубкова обязалась представить новый вариант закона, который начали готовить на базе альтернативного проекта, разработанного депутатами фракции «Единая Россия» при участии ведущих производителей продуктов питания. Как утверждал Зубков, окончательная версия должна была «соблюсти баланс интересов всех сторон, а главное — справедливые цены в магазинах».
Депутатская версия документа предполагала широкие возможности для директивного ограничения торговой наценки, тогда как в представленном Минпромторгом варианте такие права государство получало лишь в узком сегменте социально значимых продовольственных товаров. Министерство акцентировало внимание на процессах саморегулирования бизнеса в рамках так называемых кодексов добросовестных практик, тогда как депутаты, признавая право ритейлеров самостоятельно устанавливать цены, оговаривали возможность госрегулирования максимального размера торговой наценки не только на продовольственные, но еще и на медицинские, а также детские товары.
Еще один разлом проходил по линии поддержки малого и среднего бизнеса. В варианте Минпромторга не было ни единого упоминания о квотах для малых и средних предприятий, хотя процедура предоставления мест под нестационарную торговлю прописывалась. Между тем часть депутатов предлагала законодательно установить такую квоту (не менее 40%) для размещения нестационарных торговых объектов малого и среднего бизнеса.
Много вопросов вызвала у оппонентов содержащаяся в министерском документе трактовка антимонопольного регулирования. Например, в Минпромторге предлагали уйти от количественных критериев определения доминирующего положения в 35 или 15%, прописав «ответственность за злоупотребление рыночной властью» (по сути, норму непрямого действия). Это не нравилось участникам рабочей группы Зубкова. Кроме того, шквал критики вызывала расплывчатая статья о бонусах, с помощью которых сети минимизируют собственные риски за счет производителей и поставщиков.
11 сентября 2009 года закон о государственном регулировании торговли был принят Госдумой в первом чтении. В тексте оговаривались сроки оплаты поставленной продукции, а также содержался запрет включать в цену договора любые виды бонусов, кроме премии торговым сетям за объем реализованной продукции. Однако норма о регулировании государством величины торговых наценок исчезла.
В последний момент в документ была внесена поправка, подрывающая все достигнутые договоренности производителей и продавцов: торговым сетям, оборот которых превышает 1 млрд рублей, а рыночная доля составляет более 25% в границах городского округа или муниципального района (а также в Москве и Санкт-Петербурге), запрещалось приобретать и вводить в эксплуатацию новые торговые площади.
За месяц, прошедший между первым и вторым чтением закона, от депутатов, правительства и ведомств поступило около 300 поправок. Казалось, окончательное утверждение документа снова откладывается. Тем более что все участники процесса в азарте предлагали все новые и новые способы ограничения работы розничных сетей, причем значительная часть идей явно балансировала на грани абсурда.
Но 18 декабря все закончилось: закон приняли, однако дату его вступления в силу перенесли с 1 января 2010 года на 1 февраля. Кроме того, участники отрасли получили 180 дней на приведение договоров поставки в соответствие новым требованиям. Что же до ограничений по «порогу доминирования» сетей на муниципальном уровне, то они начнут действовать с 1 июля 2010-го — из-за отсутствия статистической практики исследования рынка в столь узких границах.
Сухой остаток
Итак, каков же результат?
Прежде всего, закон уточняет определение розничной сети. Теперь это куда более жесткая дефиниция, чем в прежних версиях. Так, даже франчайзинговые магазины крупных сетевых торговых брендов становятся ныне объектом интереса ФАС при измерении доли доминирования. Ведь сетью признается «совокупность двух и более объектов, находящихся под общим управлением или общим коммерческим названием».
Предельные сроки расчета ритейлеров с поставщиками по закону должны составлять от 10 до 45 календарных дней — без указания конкретных товаров, ссылаясь только на срок их годности. Введен и запрет на открытие новых магазинов в субъектах федерации, Москве и Санкт-Петербурге, городских округах и муниципальных районах, если доля компании в розничном обороте продовольственных товаров превышает 25%. Это ограничение действует с 1 февраля для ритейлеров, достигших 25-процентной доли в субъектах федерации, а с 1 июля 2010 года — в муниципальных районах и городских округах. Однако это антимонопольное ограничение не распространяется на магазины кооперативной торговли.
Включать в договоры поставок любые вознаграждения от поставщиков, кроме одной объемной скидки в размере максимум 10% от закупочной цены товара, также запрещено. А правительство получило право устанавливать государственное регулирование цен и наценок на отдельные товары. Если в течение 30 календарных дней рост цен на отдельные виды социально значимых товаров превысит 30%, власти имеют возможность устанавливать на них предельно допустимые цены на срок до 90 календарных дней.
По мнению статс-секретаря, заместителя главы Минпромторга Станислава Наумова, закон о торговле должен стать инструментом, который позволит сетям продолжить инновационное развитие, перестав выступать в роли объекта зависти жителей провинции. «Закон о торговле содержит в себе инструменты роста сетей в рамках единого торгового пространства страны».
Почему розница?
Ответ на вопрос о том, почему было решено регулировать именно рынок розничной торговли, в отличие от ответа на вопрос «Кто виноват?», найти, скорее всего, уже не удастся. В числе «виновников» еще долго будут вспоминать и обиженных сельхозпроизводителей, и недовольных поставщиков, фамилии которых владелец сети «Магнит» Сергей Галицкий, по его собственным словам, запомнит надолго.
Но в чем смысл? Налоговые поступления в бюджет от торговли за первое полугодие текущего года составили свыше 316 млрд рублей; по этому показателю отрасль является лидером. Мало того, в торговле работает более трех миллионов человек. Обращаясь к игрокам розничного рынка в ходе недавнего форума BBCG Food Business Russia 2010, заместитель главы Минпромторга Станислав Наумов назвал торговлю самой инновационной отраслью в нашем реальном секторе: «Вы инновационны по своим форматам, вы инновационны по своим запросам. Вы являетесь самым важным партнером для самого массового типа потребителя в нашей стране. Вы растете. Ваш рост вызывает не только восхищение, не только внимание и интерес». Возможно, ответ следует искать как раз в последнем предложении.
По логике, закон должен стимулировать развитие сетей на новых территориях. Однако избранный метод весьма противоречив. Даже если сети бросятся осваивать новые регионы, сделать это им вряд ли позволит принятый закон.
В небольшом городе или небольшом муниципальном образовании, в котором действуют локальные ритейлеры, любой гипермаркет вскоре после открытия автоматически покрывает до 80% рынка. Что делать дальше, пока не знают даже в ФАС. Правда, подобные примеры в ведомстве называют «типичным манипулированием фактами».
Меры, призванные ограничить развитие сетей, никоим образом не повлияют и на появление новых «добросовестных поставщиков и производителей». Разве что немного поддержат имеющихся — и сильных. Ведь если прежде для того, чтобы вывести в сети откровенно не лучшую продукцию, поставщик мог «заплатить за полку», то отныне все пути перекрыты законом. А представить себе, что сети из благотворительности начнут выставлять не самые популярные товары, не удастся.
О том, что закон не будет способствовать позитивным сдвигам в отрасли, говорят и финансовые аналитики. Так, по словам Максима Клягина, аналитика УК «ФИНАМ Менеджмент», принятый документ лишь увеличит количество рыночных барьеров в развитии розничной индустрии, появление которых приведет как минимум к снижению темпов роста развития отрасли.
— В течение ближайшего года структурные изменения на рынке розничной торговли вряд ли произойдут, — поясняет эксперт. — Но уже понятно, что мы, скорее, консервируем в данном случае свое отставание от рынков развитых стран. В отличие от России, там на долю всего нескольких — трех–четырех–пяти — крупнейших игроков приходится до 80–90% рынка. В нашей стране ситуация абсолютно иная. У нас так называемые цивилизованные форматы розничной торговли — супермаркеты, гипермаркеты, дискаунтеры — развиты в существенно меньшей степени. А ограничения, в частности те статьи закона, которые связаны с долей доминирования в отдельных регионах и на локальных рынках, будут негативно влиять на появление новых магазинов. Скорее всего, то отставание, которое сейчас наблюдается, будет только «заморожено». Рассчитывать же на то, что закон стимулирует развитие малого и среднего бизнеса, который работает в этой сфере, также не стоит.
Свободны!
Сегодня мало кто из экспертов готов утверждать, что принятый закон окажет позитивное влияние на рынок. Но для сетевой розницы вся эта история закончилась лучше, чем могла бы. Оправившись от шока, в котором крупные ритейлеры пребывали в конце прошлого года, ежедневно переваривая очередные поправки в закон, лидеры рынка практически единодушно пришли к мнению, которое выразил генеральный директор X5 Retail Group Лев Хасис: «Сейчас, когда эмоции улеглись, мы все посмотрели закон. Кроме нормы ограничения рыночной доли в 25% на уровне муниципалитета, во всем остальном закон, с моей точки зрения, по сути, прекрасен».
Крупные сети должны благодарить Минпромторг за то, что в итоговый текст закона не попала масса опасных предложений. И производители, и розничные сети сохранили автономию в ценообразовании. Они свободны во всем, за исключением бесконтрольного повышения цен на социально значимые товары. Свободны в назначении наценок. Свободны в определении видов деятельности и выборе ассортимента. Никто не запретил розничным сетям работать по выходным. Никто не заставил закрываться в восемь часов вечера. Но самое удивительное, в законе отсутствует норма о том, что сетям запрещено накапливать у касс очередь свыше трех человек!
К тому же введен «переходный период». А значит, у сетевой розницы есть время, чтобы без спешки адаптироваться к требованиям закона и перезаключить договора с поставщиками.
По мнению Ильи Болотнова, руководителя коммерческой практики юридической фирмы «Пепеляев Групп», ритейлерам действительно придется пересмотреть типовые договоры, внутренние нормативные акты, а также коммерческую, товарную и маркетинговую политику, поскольку в них могут быть заложены механизмы, не вписывающиеся в требования закона.
Единственный вопрос, который ныне волнует руководителей крупных розничных операторов, — практика реализации наказаний за нарушение норм закона. Что будет, если сеть откроет «лишний» магазин? Что произойдет, если не заплатить поставщику через 10 или 45 календарных дней?
Оказывается, с «лишними» магазинами все просто. Во второй части статьи 14 (той самой, что ограничивает развитие торговых сетей) четко сказано, что все сделки, совершенные с нарушением, предусмотренным частью первой настоящей статьи требований, ничтожны. «Если вы заключили договор на аренду или покупку дополнительных площадей, и если вам это уже запрещено с точки зрения размера доли сети на рынке, считайте, что такой сделки нет. Она противоречит закону, — поясняет Илья Болотнов. — Здесь же четко сказано, что в принципе это положение не применяется к тем, кто уже превысил 25% на дату вступления закона в силу, а также к заключенным прежде сделкам».
С точки зрения условий в договорах, заключенных между сетями и поставщиками, ситуация похожая: если договором устанавливается то или иное условие, противоречащее закону, — оно также признается ничтожным. «Конечно, все будут указывать правильные условия и сроки оплаты товаров, — полагает Илья Болотнов. — Но оплаты вовремя, конечно, может и не быть. Такую ситуацию можно считать нарушением гражданско-правовых условий договора. В России за это положены пеня, штраф, возмещение убытков. Но это пока все. Уж что есть, то есть».
Чуда не случилось
Может быть, новый закон решает проблему противостояния розницы и поставщиков? На практике все получается с точностью до наоборот. Противостояние это лишь неминуемо обострится.
«Не очень понятно, каких позитивных эффектов от принятого закона можно ожидать, — рассуждает Максим Клягин («ФИНАМ Менеджмент»). — Я не вижу в нем ничего позитивного. Даже те противоречия, которые существуют во взаимоотношениях поставщиков продуктов питания и собственно торговых предприятий, вряд ли удастся ликвидировать с помощью прямого регулирования и административных ограничений. Да и поставщики вряд ли получат какие-то преимущества. Ведь основная проблема очевидна. И одна, и другая сторона, зачастую придерживаясь изначально разных точек зрения, все-таки приходят к единому мнению: проблема в дефиците торговых площадей, в дефиците качественного предложения. По факту у розничных сетей нет доминирующего положения: на десять крупнеших сетей, оперирующих в сегменте фуд-ритейл, сегодня приходится чуть более 15% от общего объема розничных продаж продуктов питания. Но отсутствие необходимого количества торговых площадей, банальный дефицит качественных каналов реализации зачастую, действительно, позволяет крупным торговым сетям навязывать неконкурентные условия сотрудничества поставщиков».
Клягин советует не забывать и о реальной ситуации в индустрии производства продуктов питания в стране. «В этом сегменте очевиден низкий уровень эффективности и развития производства, — полагает эксперт. — Да и компаний, которые могли бы соответствовать технологическим требованиям крупных сетей, мало. Чем больше будет крупных компаний, тем эффективнее станет строиться работа. Понятно, что маленький производитель просто не в состоянии выполнять объективные требования крупной сети по логистике, по поддержке уровня качества и бесперебойности поставок. И когда государственные деятели говорят о проблемах поставок — например, производимой фермерами продукции в розничные сети, — это отдает популизмом».
Представители сетей уже не раз отмечали: закон легко обойти, поскольку в окончательной редакции сохранилось множество лазеек. Документ формирует и почву для расцвета коррупции. Легко предположить, что отныне представители поставщиков начнут требовать у своих руководителей деньги, чтобы «решить вопрос» с розничной сетью. «Какие-то люди станут жить лучше. Это прекрасно!», — иронизирует по этому поводу Лев Хасис.
Но главное — сетям нет никакого смысла затевать опасные игры с законом. В России, как известно, несовершенство законов чаще всего компенсируется их несоблюдением. Закон «О торговле» — редкое исключение.
«Мы считаем, что будем не просто работать в рамках закона, а работать в рамках закона скрупулезно, — говорит Лев Хасис. — Со времени принятия этого решения мы уже провели встречи с четырьмя или пятью нашими поставщиками, из числа десятки крупнейших. И довели до них новые правила. Они просты: мы пересчитываем все условия, существовавшие до сегодняшнего дня, в чистую цену, и любые их маркетинговые и прочие предложения — это дело добровольное. Если хотите — договаривайтесь в соседнем кабинете. Мы идем теперь от чистой цены. И никаких призывов в завуалированном виде заплатить за улучшенное место на полке или за расширенный ассортимент мы больше не принимаем. Закон этого не позволяет. Хотите заплатить за какие-то услуги, связанные с размещением рекламы? Пожалуйста! Но это никак не связано с договором поставки. Я могу сказать, что у всех поставщиков, с которыми мы уже встретились, реакция была близкой к обмороку. Они осознали, что, в принципе, половина их ассортимента присутствовала на наших полках исключительно за деньги, и рейтинг продаж у этих позиций недостаточно высок. Думаю, что не сети в дальнейшем будут основными критиками этого закона, а сами поставщики».
Похоже, чем большее количество розничных сетей будет дотошно соблюдать новые правила, не пытаясь искать обходных путей, тем быстрее поставщики осознают: лоббируя закон о торговле, они создали проблему для самих себя. Зато выиграет потребитель: не пользующиеся популярностью товары уйдут с полок крупных магазинов. А значит, наполнять тележку станет проще.
Есть у нового закона и еще одно любопытное следствие. Судя по всему, скоро мы станем свидетелями массового вывода на рынок собственных торговых марок розничных сетей.
Имеются все основания утверждать: многие производители, уверенные, что после принятия закона о торговле их положение существенно изменится, будут подсчитывать теперь вовсе не барыши, а убытки.
По словам Льва Хасиса, сильные поставщики, способные представить ритейлерам уникальное торговое предложение, уникальный товар, благодаря принятому закону только выиграют. Те же, у кого в портфеле пять товарных «локомотивов» и длинный прицеп из сотни наименований товаров второго, третьего и четвертого уровня, — проиграют. Потому что эти прицепы теперь очень трудно «заводить» в сети. «Закон законом, а рынок рынком», резюмирует глава крупнейшей в России розничной сети. И добавить к этому выводу нечего.
