Корпоративные споры в практике ВС РФ: MustRead. Выпуск 3
Быстрое меню:
- Справедливая цена для миноритария: как акционер продал акции, а потом взыскал 122 млн. руб. убытков
- Участника лишили голоса
- Суд отказал во взыскании дивидендов, сославшись на их особое происхождение
- Когда незнание освобождает от наказания
- Вынужденная несвобода участника
Сделки с акциями
Справедливая цена для миноритария: как акционер продал акции, а потом взыскал 122 млн руб. убытков
Сразу несколько жалоб поступило в Верховный Суд РФ на решения нижестоящих судов о взыскании с покупателя крупного пакета акций ПАО (далее – «Покупатель») убытков в пользу миноритарных акционеров. Покупатель не сделал в установленный срок обязательное предложение другим акционерам о приобретении их акций по справедливой цене, и миноритарии потребовали взыскать с него убытки в виде разницы между ценой приобретения акций Покупателем и ценой их последующей продажи миноритариями.
Покупатель приобрел крупный пакет акций (более 30 %) в июне 2016 года, а публичную оферту направил только в июле 2017 года, то есть со значительным пропуском 35-дневного срока ( Федерального закона от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах», далее – «Закон об АО»). Кроме того, цена предложения выкупа акций была ниже цены, по которой Покупатель приобрел их в июне 2016 года. Не дожидаясь выкупа акций по справедливой цене, миноритарии продали свои акции третьим лицам на условиях, определенных ими по своему усмотрению.
В большинстве дел суды поддержали истцов и взыскали с Покупателя убытки в виде разницы между ценой приобретения им крупного пакета акций в 2016 году (суды сочли, что именно эта цена должна была быть указана в обязательном предложении по правилам Закона об АО) и ценой, фактически указанной Покупателем в обязательном предложении, либо (в зависимости от обстоятельств спора) ценой их последующей продажи миноритариями (дела №№ , , , и др.).
Одним из ключевых аспектов в таких спорах является определение цены акций по обязательному предложению в соответствии с Законом об АО, с которой сравнивается цена, фактически указанная в публичной оферте, и которая учитывается для определения суммы убытков.
Так, например, в деле № суд взыскал с Покупателя убытки в сумме более 122 млн руб. Для расчета убытков была принята цена приобретения Покупателем крупного пакета акций ПАО в 2016 году. При этом суды не восприняли довод ответчика о невозможности использования такой цены из-за нерыночности механизма ее определения, так как в самом соглашении эти обстоятельства не были зафиксированы. Кроме того, суды разъяснили, что в качестве цены обязательного предложения должна приниматься наивысшая цена, полученная при сравнении (1) средневзвешенной или рыночной цены акций и (2) наибольшей цены, уплаченной оферентом при приобретении акций до направления оферты. Такой подход согласуется с целями защиты прав миноритарных акционеров как слабой стороны в корпоративных отношениях.
Действительно, на практике возможны ситуации, при которых делать обязательное предложение для поглотителя становится менее выгодным, чем наступление предусмотренных законом негативных последствий, в том числе невозможности голосования частью акций ( Закона об АО), а также возможного привлечения нарушителя к административной ответственности.
Как разъяснял Конституционный суд РФ в , осуществление судебного контроля в данном случае «направлено на защиту прав миноритарных акционеров путем предоставления им возможности возвратить сделанные ими инвестиции (посредством выкупа принадлежащих им акций по справедливой цене) в условиях, когда в акционерном обществе происходит нарастание возможностей корпоративного контроля со стороны одного из акционеров или группы аффилированных лиц».
Разрешая конфликты интересов миноритарных акционеров и инвесторов, суды призваны защищать, в том числе право миноритарных акционеров получить в установленный законодательством срок справедливую цену за свои акции в соответствии с процедурой, установленной статьей Закона об АО. Поэтому суды признают допустимым способом защиты прав миноритарного акционера предъявление исков об убытках при несогласии с выкупной ценой акций. При этом не имеет правового значения, что акции проданы не ответчику, а третьему лицу на условиях, определенных миноритарным акционером по своему усмотрению.
Компаниям, приобретающим более 30 % акций ПАО (с учетом их аффилированных лиц), следует внимательно относиться к соблюдению прав миноритарных акционеров, в частности, заранее просчитывать соответствующие сценарии. В случае ненаправления публичной оферты Законом об АО предусмотрены неблагоприятные последствия в виде невозможности голосовать приобретенными акциями ( Закона об АО), а также покупатель может быть привлечен к административной ответственности в виде штрафа до 500 тыс. руб. (). Кроме того, миноритарий может потребовать взыскать с покупателя крупного пакета акций убытки в виде разницы между ценой, по которой таким покупателем были приобретены акции ПАО, и ценой, по которой акции были вынужденно отчуждены миноритарным акционером не посредством механизма обязательного предложения об их выкупе, а иным способом, в том числе на открытых торгах. На практике суды взыскивают с покупателей крупного пакета акций разницу между ценой, фактический указанной в обязательном предложении, и их справедливой ценой, определенной в соответствии с Законом об АО.
(Определения Верховного Суда РФ от 26.10.2020 № , от 21.10.2020 № , от 21.10.2020 № , от 20.10.2020 № )
Права и обязанности участников общества
Участника лишили права голоса
В российском законодательстве эстоппель прямо не закреплен, но применяется в доктрине права, а также находит свое отражение в материально-правовом и процессуально-правовом аспектах в судебной практике. Так, суды отказывают в защите принадлежащих участнику корпоративных прав, если его поведение является противоречивым и непоследовательным и подрывает разумные ожидания другого лица, сформированные предыдущим поведением участника.
Участник компании, владевший долей в ее уставном капитале в размере 50 % и одновременно являвшийся генеральным директором, в 2019 году провел общее собрание и исключил из общества другого участника, также владевшего долей в размере 50 %. Доля исключенного участника была распределена в пользу общества на том основании, что она не была оплачена в течение года после учреждения компании в 2009 году (п. 3 ст. 16 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», далее – «Закон об ООО») (дело № ).
Суды трех инстанций признали решение участников собрания недействительным, поскольку при проведении собрания не учитывался голос участника (истицы), факт неоплаты доли которым (а, следовательно, и ее утраты) не доказан, в том числе по другим связанным делам. Так, по делу № суды установили отсутствие доказательств наступления установленных п. 7 ст. 23 Закона об ООО последствий неоплаты доли участником – переход доли к обществу по истечении срока, предусмотренного законом для внесения вклада.
А по делу № суды указали, что на протяжении длительного периода (более шести лет) ответчица числилась как участник (учредитель) общества, признавалась участником Общества, не утратившим свой статус. Так как в материалы дела представлены протоколы общих собраний учредителей, согласно которым истец являлся участником общества вплоть до 2015 года, и в течение нескольких лет после истечения срока для оплаты доли ни само Общество, ни другой участник Общества не оспаривали право на принадлежащую ей долю в уставном капитале.
Участникам обществ следует своевременно осуществлять свои корпоративные права, в том числе в связи с неоплатой другими участниками вкладов в уставный капитал и возможной утратой ими прав на долю, переходящую к обществу по правилам Закона об ООО. Такие сведения и наступившие в связи c ними правовые последствия (в том числе, например, уменьшение уставного капитала, распределение доли в пользу общества) необходимо своевременно отражать в публичных реестрах. В случае несовершения таких действий заинтересованные лица несут риск утраты права ссылаться на обстоятельства, которые ранее, исходя из их собственного поведения, признавались бесспорными (например, факт сохранения участником своего статуса), и другая сторона добросовестным образом полагалась на них.
Дивиденды
Суд отказал во взыскании дивидендов, сославшись на их особое происхождение
Участники корпорации вправе участвовать в распределении прибыли, полученной этим обществом ( ГК РФ). Но даже при наличии чистой прибыли в выплате дивидендов может быть отказано, если основанием получения доходов являлся не положительный результат финансово-хозяйственной деятельности общества, а иное (например, субсидии из бюджета).
Именно на этом основании общество, единственным акционером которого являлось Министерство по управлению государственным имуществом Свердловской области (далее – «Министерство»), отказалось выплачивать дивиденды. Ранее Министерство утвердило годовой отчет и бухгалтерскую (финансовую) отчетность общества и приняло решение о распределении его чистой прибыли, направив на выплату дивидендов 10 млн рублей.
Отказывая в выплате дивидендов своему единственному акционеру, общество сослалось на то, что по итогам года коммерческая прибыль у компании отсутствовала, а источником происхождения финансового результата в бухгалтерском балансе являлись полученные из бюджета субсидии на поддержку сельскохозяйственных производителей.
Использование средств субсидий, представляемых из бюджета публичного образования хозяйствующим субъектам, ограничено их целевым назначением. Поскольку основным назначением средств государственной поддержки является содействие развитию производственного комплекса в сельском хозяйстве, изъятие их из производственного процесса и направление на выплату дивидендов незаконно.
Суды трех инстанций согласились с компанией, и Верховный Суд РФ признал их выводы правильными.
Акционеры компании вправе требовать выплаты дивидендов за счет ее чистой прибыли, отраженной в бухгалтерской (финансовой) отчетности. Но если источником происхождения балансовой прибыли являлись не результаты финансово-хозяйственной деятельности, а полученные из бюджета денежные средства, в выплате дивидендов должно быть отказано.
Ответственность директора за убытки компании
Когда незнание освобождает от наказания
Участник ООО обратился в суд с требованием о взыскании с директора убытков, причиненных компании в результате совершения сделки с «фирмой-однодневкой». Из акта налоговой проверки участник узнал, что контрагент, которому компания перечислила более миллиона рублей, не поставлял товары в адрес компании, а все документы составлены формально и исключительно для того, чтобы получить налоговый вычет по НДС.
Суды, руководствуясь ст. ст. , ГК РФ, Закона об ООО, отказали в удовлетворении требований участника, так как на момент заключения договора руководитель компании не знал о невозможности исполнения обязательств контрагентом. Контрагент не был аффилирован с покупателем, не имел явных признаков «фирм-однодневок» (массовый адрес, массовый руководитель и массовый учредитель), заключение договора было необходимо для поставки товаров в рамках обычной хозяйственной деятельности, у поставщика был открыт счет в банке и расчеты осуществлялись в безналичном порядке, а оплата производилась по факту поставки товаров на склад. Тот факт, что решение налогового органа не было оспорено, не означает, что договор не был исполнен.
Важно отметить, что суды сослались также на пропуск истцом срока исковой давности, исчисляемого с даты проведения общего собрания участников по итогам финансового года. Ведь именно тогда, а не из акта налоговой проверки, участник должен был узнать о совершенной сделке и платежах.
Интересно, что ответчик также являлся участником общества (доля в уставном капитале в размере 80 %). В суде он ссылался на то, что действительным основанием заявленных требований о взыскании убытков являлся завуалированный корпоративный конфликт и понуждение ответчика к приобретению принадлежащей истцу доли в уставном капитале по цене в 3 раза превышающей рыночную (в качестве доказательств ответчик представил переписку).
Суды трех инстанций, с выводами которых согласился Верховный Суд РФ, в удовлетворении требований отказали.
Участникам компании следует пользоваться своими информационными правами и своевременно запрашивать необходимую информацию по сделкам компании, исследовать содержание заключенных директором общества договоров. Так, если директор заключил от имени общества сделку с «фирмой-однодневкой», и компания потратила деньги, но не получила исполнение, можно потребовать взыскания с него убытков в пользу компании. Но если оплаченная обществом продукция фактически была получена, тот факт, что ее реальными поставщиками являлись другие лица, не свидетельствует о возникновении у общества потерь.
Стоит отметить, что споры о взыскании убытков – явление довольно распространенное. Поскольку доказательства наличия обстоятельств, необходимых для привлечения исполнительного органа общества к гражданско-правовой ответственности строятся на сложной совокупности факторов, оценка которых не является очевидной, стороны, не согласные с принятыми судебными решениями, часто обращаются с жалобами в Верховный Суд РФ. При этом необходимо доказать, что лицо, привлекаемое к ответственности, действительно отвечало за решения, повлекшие причинение компании убытков.
Так, по делу () суд отказал во взыскании с директора компании убытков, сославшись на отсутствие доказательств того, что решение о выплате руководителю повышенной заработной платы было принято самим директором.
Свидетели по этому делу , что зарплату начисляла бухгалтерия и ее размер зависел от объема выполненной работы и договоренностей с единственным участником. Заработная плата рассчитывалась согласно отработанному времени, и директор не влиял на ее размер. Ответчик убедил суд в том, что он не осуществлял в полном объеме административно-хозяйственное управление обществом и не выполнял все организационно-распорядительные функции, в частности, по начислению самому себе заработной платы.
Верховный Суд РФ позицию нижестоящих судов признал правильной.
Суды отказывают во взыскании с руководителя компании убытков в виде сумм выплаченной самому себе премии, если будет доказано, что такие решения принимались не руководителем, а иными лицами, например, участником компании.
Отсутствие доказательств причастности руководителя компании к выводу ее активов является основанием для отказа в удовлетворении требований о взыскании с него убытков.
Так, по одному из рассмотренных дел (№ ) суды отказались взыскивать с бывших руководителей компании убытки, поскольку не доказано, что их действия были направлены на причинение вреда обществу либо получение прибыли в личных целях.
Истцы настаивали, что руководители приняли решение об оплате выкупной стоимости самолета без согласования с советом директоров общества. Кроме того, в результате неправомерного бездействия (не проведен ремонт воздушного судна, не оплачена его стоянка, не предъявлены требования к субарендатору по осуществлению ремонта и приведению его в летную годность и т. п.), договор аренды был расторгнут в одностороннем порядке, а воздушное судно изъято.
Суды встали на сторону ответчиков, указав, что их действия были одобрены акционером общества и нет данных о том, что руководители действовали умышленно в целях причинения убытков обществу. Довод истца о том, что решение о досрочном выкупе не входило в повестку дня заседания совета директоров компании, также был отклонен, поскольку, как указали суды, одобряя заключение договора аренды воздушного судна, совет директоров очевидно рассматривал конкретные условия заключения сделки, в том числе оценивал размер подлежащей уплате выкупной стоимости. Кроме того, выкуп воздушного судна следовало рассматривать не только с точки зрения экономического эффекта для компании, но и консолидированного экономического результата для всей корпорации.
В делах о взыскании с руководителей компаний убытков по сделкам необходимо учитывать не только фактическое наличие потерь компании, но и вину исполнительного органа в причинении убытков (доказать ее отсутствие должно лицо, привлекаемое к ответственности). На практике суды требуют, чтобы истцы представляли бесспорные доказательства противоправности поведения ответчиков и наличие причинно-следственной связи между их действиями и убытками, в том числе, например, непосредственное участие руководителей в незаконном и необоснованном выводе активов из общества, а также направленность их действий на причинение вреда обществу либо получение прибыли в личных целях.
Выход участника из общества
Вынужденная несвобода участника
Наконец, расскажем об одном казусном деле, в котором истец в судебном порядке не смог доказать прекращение своего участия в компании. Дело в том, что заявление о выходе из ООО участник направил по адресу государственной регистрации компании, но оно никем не было получено.
С 11 августа 2020 г. в ст. 26 Закона об ООО внесены , касающиеся порядка выхода участника из общества: теперь такие заявления участников нотариус направляет сам непосредственно в регистрирующий орган. О важности такого нововведения свидетельствуют обстоятельства одного из рассмотренных судами дел.
Истица обратилась в арбитражный суд с требованием о признании факта ее выхода из состава участников общества, так как соответствующее заявление она направила в адрес компании, но ожидаемые изменения в ЕГРЮЛ касательно состава участников юридического лица не были внесены. Судом установлено, что письмо ожидает адресата в месте вручения, а фактическое местонахождение хозяйствующего субъекта неизвестно.
Ссылаясь на ст. ст. 8, 24, 26 Закона об ООО, Федерального закона от 08.08.2001 № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей», суды отказали в удовлетворении требований истицы ввиду недоказанности факта ее обращения с требованием к обществу о внесении изменений в ЕГРЮЛ, поскольку именно на юридическом лице в силу закона лежит обязанность по обращению в регистрирующий орган для внесения последним соответствующих сведений в реестр.
Верховный Суд РФ счел выводы нижестоящих судов правильными и в пересмотре дела отказал.
Гражданским кодексом РФ презюмируется получение обществом юридически значимых сообщений, направленных по адресу его государственной регистрации (, ГК РФ). Но если для наступления определенных правовых последствий, например, выхода участника из общества (до внесения в Закон об ООО поправок) законом предусмотрен сложный юридический состав, то формальное направление сообщения по адресу компании может быть недостаточным. В таких случаях можно рекомендовать применение всего спектра правовых способов защиты, которыми закон наделяет именно участника. Например, требовать привлечения нерадивого директора к гражданско-правовой ответственности по долгам общества и взыскания с него убытков.
Покупатель приобрел крупный пакет акций (более 30 %) в июне 2016 года, а публичную оферту направил только в июле 2017 года, то есть со значительным пропуском 35-дневного срока ( Федерального закона от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах», далее – «Закон об АО»). Кроме того, цена предложения выкупа акций была ниже цены, по которой Покупатель приобрел их в июне 2016 года. Не дожидаясь выкупа акций по справедливой цене, миноритарии продали свои акции третьим лицам на условиях, определенных ими по своему усмотрению.
В большинстве дел суды поддержали истцов и взыскали с Покупателя убытки в виде разницы между ценой приобретения им крупного пакета акций в 2016 году (суды сочли, что именно эта цена должна была быть указана в обязательном предложении по правилам Закона об АО) и ценой, фактически указанной Покупателем в обязательном предложении, либо (в зависимости от обстоятельств спора) ценой их последующей продажи миноритариями (дела №№ , , , и др.).
Одним из ключевых аспектов в таких спорах является определение цены акций по обязательному предложению в соответствии с Законом об АО, с которой сравнивается цена, фактически указанная в публичной оферте, и которая учитывается для определения суммы убытков.
Так, например, в деле № суд взыскал с Покупателя убытки в сумме более 122 млн руб. Для расчета убытков была принята цена приобретения Покупателем крупного пакета акций ПАО в 2016 году. При этом суды не восприняли довод ответчика о невозможности использования такой цены из-за нерыночности механизма ее определения, так как в самом соглашении эти обстоятельства не были зафиксированы. Кроме того, суды разъяснили, что в качестве цены обязательного предложения должна приниматься наивысшая цена, полученная при сравнении (1) средневзвешенной или рыночной цены акций и (2) наибольшей цены, уплаченной оферентом при приобретении акций до направления оферты. Такой подход согласуется с целями защиты прав миноритарных акционеров как слабой стороны в корпоративных отношениях.
Действительно, на практике возможны ситуации, при которых делать обязательное предложение для поглотителя становится менее выгодным, чем наступление предусмотренных законом негативных последствий, в том числе невозможности голосования частью акций ( Закона об АО), а также возможного привлечения нарушителя к административной ответственности.
Как разъяснял Конституционный суд РФ в , осуществление судебного контроля в данном случае «направлено на защиту прав миноритарных акционеров путем предоставления им возможности возвратить сделанные ими инвестиции (посредством выкупа принадлежащих им акций по справедливой цене) в условиях, когда в акционерном обществе происходит нарастание возможностей корпоративного контроля со стороны одного из акционеров или группы аффилированных лиц».
Разрешая конфликты интересов миноритарных акционеров и инвесторов, суды призваны защищать, в том числе право миноритарных акционеров получить в установленный законодательством срок справедливую цену за свои акции в соответствии с процедурой, установленной статьей Закона об АО. Поэтому суды признают допустимым способом защиты прав миноритарного акционера предъявление исков об убытках при несогласии с выкупной ценой акций. При этом не имеет правового значения, что акции проданы не ответчику, а третьему лицу на условиях, определенных миноритарным акционером по своему усмотрению.
(Определения Верховного Суда РФ от 26.10.2020 № , от 21.10.2020 № , от 21.10.2020 № , от 20.10.2020 № )
Права и обязанности участников общества
Участника лишили права голоса
В российском законодательстве эстоппель прямо не закреплен, но применяется в доктрине права, а также находит свое отражение в материально-правовом и процессуально-правовом аспектах в судебной практике. Так, суды отказывают в защите принадлежащих участнику корпоративных прав, если его поведение является противоречивым и непоследовательным и подрывает разумные ожидания другого лица, сформированные предыдущим поведением участника.Участник компании, владевший долей в ее уставном капитале в размере 50 % и одновременно являвшийся генеральным директором, в 2019 году провел общее собрание и исключил из общества другого участника, также владевшего долей в размере 50 %. Доля исключенного участника была распределена в пользу общества на том основании, что она не была оплачена в течение года после учреждения компании в 2009 году (п. 3 ст. 16 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», далее – «Закон об ООО») (дело № ).
Суды трех инстанций признали решение участников собрания недействительным, поскольку при проведении собрания не учитывался голос участника (истицы), факт неоплаты доли которым (а, следовательно, и ее утраты) не доказан, в том числе по другим связанным делам. Так, по делу № суды установили отсутствие доказательств наступления установленных п. 7 ст. 23 Закона об ООО последствий неоплаты доли участником – переход доли к обществу по истечении срока, предусмотренного законом для внесения вклада.
А по делу № суды указали, что на протяжении длительного периода (более шести лет) ответчица числилась как участник (учредитель) общества, признавалась участником Общества, не утратившим свой статус. Так как в материалы дела представлены протоколы общих собраний учредителей, согласно которым истец являлся участником общества вплоть до 2015 года, и в течение нескольких лет после истечения срока для оплаты доли ни само Общество, ни другой участник Общества не оспаривали право на принадлежащую ей долю в уставном капитале.
Дивиденды
Суд отказал во взыскании дивидендов, сославшись на их особое происхождение
Участники корпорации вправе участвовать в распределении прибыли, полученной этим обществом ( ГК РФ). Но даже при наличии чистой прибыли в выплате дивидендов может быть отказано, если основанием получения доходов являлся не положительный результат финансово-хозяйственной деятельности общества, а иное (например, субсидии из бюджета).Именно на этом основании общество, единственным акционером которого являлось Министерство по управлению государственным имуществом Свердловской области (далее – «Министерство»), отказалось выплачивать дивиденды. Ранее Министерство утвердило годовой отчет и бухгалтерскую (финансовую) отчетность общества и приняло решение о распределении его чистой прибыли, направив на выплату дивидендов 10 млн рублей.
Отказывая в выплате дивидендов своему единственному акционеру, общество сослалось на то, что по итогам года коммерческая прибыль у компании отсутствовала, а источником происхождения финансового результата в бухгалтерском балансе являлись полученные из бюджета субсидии на поддержку сельскохозяйственных производителей.
Использование средств субсидий, представляемых из бюджета публичного образования хозяйствующим субъектам, ограничено их целевым назначением. Поскольку основным назначением средств государственной поддержки является содействие развитию производственного комплекса в сельском хозяйстве, изъятие их из производственного процесса и направление на выплату дивидендов незаконно.
Суды трех инстанций согласились с компанией, и Верховный Суд РФ признал их выводы правильными.
Ответственность директора за убытки компании
Когда незнание освобождает от наказания
Участник ООО обратился в суд с требованием о взыскании с директора убытков, причиненных компании в результате совершения сделки с «фирмой-однодневкой». Из акта налоговой проверки участник узнал, что контрагент, которому компания перечислила более миллиона рублей, не поставлял товары в адрес компании, а все документы составлены формально и исключительно для того, чтобы получить налоговый вычет по НДС.Суды, руководствуясь ст. ст. , ГК РФ, Закона об ООО, отказали в удовлетворении требований участника, так как на момент заключения договора руководитель компании не знал о невозможности исполнения обязательств контрагентом. Контрагент не был аффилирован с покупателем, не имел явных признаков «фирм-однодневок» (массовый адрес, массовый руководитель и массовый учредитель), заключение договора было необходимо для поставки товаров в рамках обычной хозяйственной деятельности, у поставщика был открыт счет в банке и расчеты осуществлялись в безналичном порядке, а оплата производилась по факту поставки товаров на склад. Тот факт, что решение налогового органа не было оспорено, не означает, что договор не был исполнен.
Важно отметить, что суды сослались также на пропуск истцом срока исковой давности, исчисляемого с даты проведения общего собрания участников по итогам финансового года. Ведь именно тогда, а не из акта налоговой проверки, участник должен был узнать о совершенной сделке и платежах.
Интересно, что ответчик также являлся участником общества (доля в уставном капитале в размере 80 %). В суде он ссылался на то, что действительным основанием заявленных требований о взыскании убытков являлся завуалированный корпоративный конфликт и понуждение ответчика к приобретению принадлежащей истцу доли в уставном капитале по цене в 3 раза превышающей рыночную (в качестве доказательств ответчик представил переписку).
Суды трех инстанций, с выводами которых согласился Верховный Суд РФ, в удовлетворении требований отказали.
Стоит отметить, что споры о взыскании убытков – явление довольно распространенное. Поскольку доказательства наличия обстоятельств, необходимых для привлечения исполнительного органа общества к гражданско-правовой ответственности строятся на сложной совокупности факторов, оценка которых не является очевидной, стороны, не согласные с принятыми судебными решениями, часто обращаются с жалобами в Верховный Суд РФ. При этом необходимо доказать, что лицо, привлекаемое к ответственности, действительно отвечало за решения, повлекшие причинение компании убытков.
Так, по делу () суд отказал во взыскании с директора компании убытков, сославшись на отсутствие доказательств того, что решение о выплате руководителю повышенной заработной платы было принято самим директором.
Свидетели по этому делу , что зарплату начисляла бухгалтерия и ее размер зависел от объема выполненной работы и договоренностей с единственным участником. Заработная плата рассчитывалась согласно отработанному времени, и директор не влиял на ее размер. Ответчик убедил суд в том, что он не осуществлял в полном объеме административно-хозяйственное управление обществом и не выполнял все организационно-распорядительные функции, в частности, по начислению самому себе заработной платы.
Верховный Суд РФ позицию нижестоящих судов признал правильной.
Отсутствие доказательств причастности руководителя компании к выводу ее активов является основанием для отказа в удовлетворении требований о взыскании с него убытков.
Так, по одному из рассмотренных дел (№ ) суды отказались взыскивать с бывших руководителей компании убытки, поскольку не доказано, что их действия были направлены на причинение вреда обществу либо получение прибыли в личных целях.
Истцы настаивали, что руководители приняли решение об оплате выкупной стоимости самолета без согласования с советом директоров общества. Кроме того, в результате неправомерного бездействия (не проведен ремонт воздушного судна, не оплачена его стоянка, не предъявлены требования к субарендатору по осуществлению ремонта и приведению его в летную годность и т. п.), договор аренды был расторгнут в одностороннем порядке, а воздушное судно изъято.
Суды встали на сторону ответчиков, указав, что их действия были одобрены акционером общества и нет данных о том, что руководители действовали умышленно в целях причинения убытков обществу. Довод истца о том, что решение о досрочном выкупе не входило в повестку дня заседания совета директоров компании, также был отклонен, поскольку, как указали суды, одобряя заключение договора аренды воздушного судна, совет директоров очевидно рассматривал конкретные условия заключения сделки, в том числе оценивал размер подлежащей уплате выкупной стоимости. Кроме того, выкуп воздушного судна следовало рассматривать не только с точки зрения экономического эффекта для компании, но и консолидированного экономического результата для всей корпорации.
Выход участника из общества
Вынужденная несвобода участника
Наконец, расскажем об одном казусном деле, в котором истец в судебном порядке не смог доказать прекращение своего участия в компании. Дело в том, что заявление о выходе из ООО участник направил по адресу государственной регистрации компании, но оно никем не было получено.С 11 августа 2020 г. в ст. 26 Закона об ООО внесены , касающиеся порядка выхода участника из общества: теперь такие заявления участников нотариус направляет сам непосредственно в регистрирующий орган. О важности такого нововведения свидетельствуют обстоятельства одного из рассмотренных судами дел.
Истица обратилась в арбитражный суд с требованием о признании факта ее выхода из состава участников общества, так как соответствующее заявление она направила в адрес компании, но ожидаемые изменения в ЕГРЮЛ касательно состава участников юридического лица не были внесены. Судом установлено, что письмо ожидает адресата в месте вручения, а фактическое местонахождение хозяйствующего субъекта неизвестно.
Ссылаясь на ст. ст. 8, 24, 26 Закона об ООО, Федерального закона от 08.08.2001 № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей», суды отказали в удовлетворении требований истицы ввиду недоказанности факта ее обращения с требованием к обществу о внесении изменений в ЕГРЮЛ, поскольку именно на юридическом лице в силу закона лежит обязанность по обращению в регистрирующий орган для внесения последним соответствующих сведений в реестр.
Верховный Суд РФ счел выводы нижестоящих судов правильными и в пересмотре дела отказал.
Гражданским кодексом РФ презюмируется получение обществом юридически значимых сообщений, направленных по адресу его государственной регистрации (, ГК РФ). Но если для наступления определенных правовых последствий, например, выхода участника из общества (до внесения в Закон об ООО поправок) законом предусмотрен сложный юридический состав, то формальное направление сообщения по адресу компании может быть недостаточным. В таких случаях можно рекомендовать применение всего спектра правовых способов защиты, которыми закон наделяет именно участника. Например, требовать привлечения нерадивого директора к гражданско-правовой ответственности по долгам общества и взыскания с него убытков. Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите ее и нажмите CTRL+Q
