Юристы на пороге перемен
В течение прошедшего года российские законодатели приняли ряд принципиально новых законов и внесли на рассмотрение несколько интересных законопроектов. На организованной "Ъ" конференции "Юридические итоги 2009 года: оценка и перспективы" петербургские юристы обсудили важнейшие изменения в российском законодательстве.
Экономический кризис спровоцировал в российском законодательстве и юридической практике серьезные изменения, отмечают представители работающих на петербургском рынке юридических фирм. По мнению управляющего партнера петербургского офиса Baker & McKenzie Максима Калинина, катализатором этих изменений стали указания Дмитрия Медведева по улучшению законодательной базы для превращения Москвы в мировой финансовый центр и экономический кризис. В рамках первого направления юристы выделяют реформу законодательства об АО и ООО и введение понятия соглашения акционеров (участников). Антикризисные изменения в законодательстве коснулись в первую очередь закона "О банкротстве", который значительно усилил ответственность руководителей компаний и изменил порядок оспаривания сделок банкротящихся предприятий.
Участники договорятся
В прошлом году вступил в силу ряд принципиальных изменений в деятельности российских обществ с ограниченной ответственностью (ООО), отмечает партнер DLA Piper Денис Соседкин. В первую очередь, это введение понятия соглашения участников.
До прошлого года понятия соглашение акционеров или участников ООО в российском праве отсутствовало, говорит Калинин из Baker & McKenzie. Из-за этого в России было очень неудобно создавать совместные предприятия, т.к. иностранные компании не хотели, чтобы деятельность СП регулировалась только российским законодательством. А возможность заключения соглашений, в которых можно предусмотреть решение споров за границей или принимать решения путем согласованного голосования, не было предусмотрено. В результате значительное количество СП регистрировалось в заграничных юрисдикциях (например, на Кипре или британских Виргинских островах) и подчинялось английскому праву.
С начала 2010 года такой инструмент можно применять и в России, но в эффективности его использования у юристов остаются сомнения. Для полноценной работы соглашений акционеров или участников ООО необходимо прописывать значительные штрафы за нарушения таких договоров, как это делается на Западе, говорит господин Соседкин. Российские суды не должны снижать сумму этих штрафов, как часто делается в российской практике. Однако судебная практика по этому вопросу сформируется только к концу 2010 года, отмечает юрист.
Партнер юридической фирмы "Дювернуа Лигал" Игорь Гущев считает, что практика заключения акционерных соглашений будет формироваться лишь в течение ближайших пяти-десяти лет. "Когда в проект инвестируется хотя бы в несколько миллионов долларов, его владельцы часто выводят компанию из-под российской юрисдикции, желая получить для своего бизнеса максимально предсказуемое регулирование. Изменить это можно только совершенствуя российскую судебную систему. Предприниматели должны поверить, что договоренности между партнерами и в России будет регулироваться по понятным правилам, а уровень коррупции сведется к минимуму", — считает юрист.
Споры о банкротстве
Пожалуй, самым неоднозначным направлением в деятельности российских законодателей в прошлом году стала реформа законодательства о банкротстве. В 2009 году нормы закона "О несостоятельности (банкротстве)" изменялись несколько раз и в результате существенно усилили позицию кредиторов банкротящихся компаний.
Новый закон изменил степень ответственности так называемых "контролирующих должника лиц", которые при соблюдении ряда условий могут быть обязаны расплачиваться по долгам компании из собственного кармана, отмечает партнер петербургского офиса Baker & McKenzie Иван Смирнов. Такими лицами могут быть признаны не только топ-менеджеры предприятий, но и акционеры, а также бенефициары, которые давали органам управления банкрота указания. "Контроль таких лиц за компанией можно установить через суд, путем свидетельских показаний или переписки. Это решаемая задача", — добавляет он.
Другие юристы с этим не согласны. Доказать, что то или иное решение было принято не генеральным директором, а акционером, очень сложно, потому что часто указания даются в устной форме, отмечает партнер юридической фирмы "Дювернуа Лигал" Игорь Гущев. В результате самая большая ответственность ложится на плечи генеральных директоров. При возникновении признаков банкротства именно генеральный директор обязан в течение месяца подать иск о банкротстве своей компании. Если этого не делается, то он вместе с компанией-должником отвечает за исполнение всех вновь возникших обязательств и договоров.
Проблема заключается в том, что если трактовать некоторые признаки банкротства, предусмотренные в законе, буквально, то значительная часть отечественных компаний должна будет обратиться с исками о собственном банкротстве, говорит Гущев. Впрочем, полноценной практики по этим вопросам еще не сформировалось. И вероятность того, что суды в спорных ситуациях будут руководствоваться скорее логикой, нежели буквой закона, которую можно трактовать по-разному, достаточно высока, надеется юрист.
Другим принципиальным нововведением в законодательстве о банкротстве стала возможность оспаривать сделки, которые совершила компания-должник. Оспариваться могут два вида сделок — подозрительные и сделки с предпочтением, говорит Смирнов.
Сделка может быть признана подозрительной, если она была совершена, например, по цене ниже рыночной или если другая сторона сделки знала, что у ее партнера есть признаки банкротства. Если целью сделки являлось причинение вреда имущественным правам кредиторов, ее можно оспорить, даже если она была совершена за три года до подачи иска о банкротстве. К сделкам с предпочтением относятся соглашения, в результате которых некоторые кредиторы получают преимущества перед другими. Например, банк может заключить с должником соглашение по возврату долга активами или деньгами до подачи заявления о банкротстве с дисконтом в 20%, в то время как в рамках банкротства возврат средств составил бы 50%.
"В обоих случаях нарушения законодательства контрагенты или кредиторы должника могут оказаться у разбитого корыта, когда они будут лишены актива (денег) и в лучшем случае окажутся в третей очереди кредиторов. Эти нововведения должны заставить участников рынка крайне настороженно относиться к сделкам с компаниями, которые потенциально могут оказаться в состоянии банкротства", — говорит Смирнов.
По словам господина Гущева, принятый закон значительно усилил права кредиторов в вопросе возвращения своих средств и снизил возможности вывода активов.
Но сейчас МЭРТ разработало законопроект, по которому эти нововведения утратят силу. Неофициально новый законопроект участники рынка прозвали "поправками Дерипаски". Впрочем, сам олигарх отрицал в интервью причастность к этому законопроекту.
Главным нововведением нового законопроекта, является введение абсолютно новой "процедуры оздоровления предприятий". Эта процедура подразумевает введение моратория, то есть периода, в течение которого кредиторы не имеют права предъявлять претензии к должнику. Аналогичная норма есть, к примеру, в законодательстве США. Российский законопроект предполагает, что процедура оздоровления может длиться на отечественных компаниях три года, а в отдельных случаях до пяти лет.
Юристы скептически относятся к введению такой процедуры. По словам Смирнова, перенос американских норм на российскую действительность может способствовать ущемлению интересов кредиторов. "На Западе большинство участников рынка соблюдают как букву, так и дух закона. А в России более чем в 90 процентах банкротств используются недобросовестные технологии. За три года можно не просто полностью вывести все активы с предприятия и оставить кредиторам только юридическое лицо с долгами, но и спрятать их так, что никто никогда не найдет", — говорит юрист.
Против монополий
Еще несколько лет назад юристы и их клиенты не воспринимали ФАС как значимого регулятора, никто и подумать не мог, что антимонопольный орган так глубоко войдет в нашу жизнь, отмечает руководитель петербургской практики "Пепеляев Групп" Сергей Спасеннов.
Важным направлением в работе ФАС является борьба с фактами сговора. "Причем по новому законодательству сговор не обязательно должен фиксироваться на бумаге. Достаточно выработки согласованных действий. Например, одновременное повышение цен конкурентами ФАС вполне может трактовать как признаки согласованных действий. Прецеденты уже есть — в прошлом году ФАС оштрафовала крупнейшие нефтяные компании на 14 млрд рублей за повышение цен на нефтепродукты в условиях снижения цен на нефть", — говорит Спасеннов.
Другим нововведением в деятельности ФАС стало заключение соглашений о сотрудничестве с большинством правоохранительных и фискальных органов России, таких как МВД, ФНС и ФТС. После объединения сил с правоохранительными органами, усилия ФАС по раскрытию фактов сговора или работы групп лиц могут стать гораздо эффективнее, считает Спасеннов. Впрочем, практика пока не сложилась, а взаимодействие ФАС и, например, МВД пока далеко от идеальной слаженности, говорит Спасеннов.
Это признает и руководитель ТУ ФАС по Санкт-Петербургу Олег Коломийченко. Он отмечает, что заключение соглашения с МВД — положительный шаг. Но пока на практике сотрудничество двух органов исполнительной власти не работает в полную силу. Взаимодействие с МВД можно улучшить, внеся изменения в закон "О милиции", которые дали бы право сотрудникам ФАС инициировать рейды милиционеров, а также право присутствовать на этих рейдах. "Взаимодействие было бы гораздо эффективнее, если бы было прописано не в соглашении о сотрудничестве, а в федеральном законе", — считает чиновник.
Укрощение розницы
Одним из самых обсуждаемых в 2009 году стал проект закона "О регулировании торговой деятельности". После 1 августа, когда все сети будут работать по новому закону, условия взаимодействия торговых сетей и их поставщиков кардинально изменятся, говорит партнер петербургского офиса Ernst & Young Дмитрий Бабинер.
Прежде всего законопроект направлен на регулирование торговли продовольственными товарами. А его главной целью является четкое определение скидок, премий и надбавок, таких как плата за вход в сеть или плата за место на полке. По законопроекту скидки и премии могут регулироваться только объемом поставок. Запрещено и проведение промоакций, которые инициирует сеть.
Закон действительно должен ограничить размер премий сети 10-ю процентами. Но пока непонятно, как премии будут регулироваться с точки зрения налогового законодательства в переходные шесть месяцев, которые устанавливает законопроект, говорит директор по правовым вопросам "Балтики" Антон Рогачевский. Сейчас бонусы, в том числе превышающие 10%, являются частью себестоимости товара. На вопрос, можно ли будет продолжить эту практику в течение переходного периода, закон не отвечает.
