Влияние цифровых технологий на развитие форм и методов налогового контроля

Назрела потребность в изменениях Налогового кодекса. Однако это не означает, что действующее правовое регулирование утратило смысл, пишет в своей колонке руководитель Сибирского офиса «Пепеляев Групп» Егор Лысенко.

Когда готовилась первая часть Налогового кодекса, вряд ли кто-то мог представить, что любимый сериал можно посмотреть по телефону, а для заказа такси не надо куда-то звонить — водитель сам найдёт вас по геолокации. Стоит ли рассуждать о технологиях сбора и обработки данных? Зайдите на любой сайт и вот вам всплывающие подсказки о ваших последних покупках.

Даже этот текст был надиктован, сохранён в "облаке" и отредактирован "Главредом".

Большинство компаний сегодня если и используют бумажные документы, то для того, чтобы перевести в электронный формат, а затем сложить в архив в качестве "Hard Copy". И то по тому что этого требует Налоговый кодекс. Но это пока. Современные технологии проверки аутентичности документов и ЭЦП позволят в скором времени отказаться и от этого.

С тех пор как в конце XV века Лука Пачоли описал метод двойной записи, бухгалтерский учёт исправно снабжал владельцев бизнеса и кредиторов необходимой финансовой информацией. И хотя этот метод долгое время оставался самым эффективным инструментом контроля, главный его недостаток — своевременность информации — ушёл с появлением компьютерных технологий, позволяющих повысить скорость учёта и обработки информации до невероятных пределов.

По Закону о бухучёте (п. 5 ст. 18) финансовая отчётность должна предоставляться только к концу марта следующего года, а итоговый расчёт и уплата налога на прибыль — до 28 марта (ст. 285-287, 289 НК РФ). Почему так? Потому что скорость "бумажных технологий" сбора и обработки данных и не позволяет определить финансовый результат на любую дату. Только на конец определённого периода.

То же и с НДС, который не привязан к финансовому результату, но также рассчитывается по итогам квартала. Хотя мог бы определяться при каждой операции по реализации (налог), либо приобретению (вычеты) товаров (работ, услуг).

Однако этого пока не происходит, даже при том, что электронные декларации по НДС и возможности АСК НДС-2 позволяют прослеживать не только судьбу материальных, но и встречных денежных потоков, определяя их рассогласованность и выявляя места "налоговых разрывов", т.е. налогоплательщиков, допускающих искажение сведений о своей деятельности.

Каков же практический итог этих рассуждений? С помощью современных технологий уже сегодня можно контролировать все хозяйственные операции. Поэтому действующая концепция налогового контроля — постконтроль — утратила значение. В этой связи приоритеты и достижения налоговой администрации, а также высказывания её руководителей о совершенствовании форм налогового контроля заслуживают подробного обсуждения, как в отношении тех инициатив, которые уже нашли нормативно-правовое закрепление, так и тех, которым это ещё предстоит.

Как у нас формируется право? Экономически рождается какая-то модель налогообложения, потом она переводится на юридический язык и дальше есть два направления: перевод на человеческий язык и на технологический, для учетных систем". Из выступления руководителя ФНС России Д.В.Егорова на сессии "Налоговая система России: Образ будущего. Отвечая на вызовы" ПМЭФ 2021.

Трудно переоценить значение данного высказывания для формирования представления о правовом регулировании налогового контроля будущего. Однако, чтобы смоделировать подобные подходы, необходимо понять, какая информация нужна фискальным властям, т.е. определиться с предметом такого контроля.

Один из главных трендов налогового администрирования, представленных в конце 2019 г. М.В.Мишустиным (тогда ещё руководителем ФНС России) на конференции Форума по налоговому администрированию (FTA) ОЭСР, — это налогообложение трансакций, а не активов, популярное во второй половине XX века.

В этой связи цели налогового администрирования представляются следующим образом:

Aimed at shopkeepers rather than oligarchs, Moscow has technology to record and tax real-time transactions. Russia’s role in producing the taxman of the future" // Financial Times JULY 29 2019

Подобная оценка достижений ФНС России ведущего международного финансового издания заслуживает более подробного обсуждения. Действительно ли фискальное ведомство располагает соответствующими ресурсами и как они повлияют на налоговое администрирование и фискальный контроль будущего? В контексте перечисленных целей ключевые задачи такого контроля можно определить следующим образом:

Контроль товарных потоков:

Контроль финансовых потоков:

Использование предиктивной аналитики: выявление рисков, налогового потенциала, предупреждение нарушений:

Однако некоторые позиции остаются ещё открытыми.

Так, например, до сих пор не урегулированы методы "понуждения к добровольному" уточнению налоговых обязательств (комиссии по легализации налоговой базы, информационные письма о налоговых рисках и т.п.).

Не определён статус информации онлайн-сервиса "Прозрачный бизнес. Проверь себя и контрагента", который используется для подтверждения "номинальности" контрагента, но не наоборот.

Не урегулированы вопросы бесконтрольного истребования документов, которые потом не используются при проведении налогового контроля.

Ещё одна проблема – декодификация норм о налоговом контроле. Яркий тому пример – контроль за использованием онлайн-касс и получаемой информации. Соответствующие проверки проводят налоговые органы. Однако порядок их проведения определяются не Налоговым кодексом РФ, а Федеральными законами от 31.07.2020 № 248-ФЗ "О государственном контроле (надзоре) и муниципальном контроле в РФ", от 31.07.2020 № 247-ФЗ "Об обязательных требованиях в РФ" и КоАП РФ. Аналогичная ситуация с маркировкой товаров.

Согласно ст. 83 НК РФ налоговые органы обязаны вести учёт организаций и физических лиц. Когда принималась часть I НК РФ, предполагалось, что это будет делаться только в целях налогового контроля. Сегодня цели этого учёта гораздо шире. И регулируется он уже тремя Федеральными законами: от 08.08.2001 № 129-ФЗ "О государственной регистрации юрлиц и ИП", от 15.11.1997 № 143-ФЗ "Об актах гражданского состояния" (ст. 13.1) и от 08.06.2020 № 168-ФЗ "О едином федеральном информационном регистре, содержащем сведения о населении РФ" (п. 1 ст. 8, ст. 9).

Насколько оправдана подобная эрозия норм о налоговом контроле?

Конечно, нельзя забывать о различном предмете правового регулирования. Однако цель одна: обеспечение государства информацией, необходимой для взимания налогов, и перераспределения финансовых ресурсов.

Изложенное говорит о назревшей потребности изменения Налогового кодекса. Однако это не означает, что к действующему правовому регулированию можно относиться небрежно, как к тому, что утратило смысл. Пример тому – практика игнорирования налоговыми органами норм гл.14 НК РФ о продолжительности контрольных мероприятий, поощряемая Верховным Судом (Определение СКЭС ВС РФ от 05.07.2021 № 307-ЭС21-2135 по делу ООО «Неринга»).

Другой пример — бесконечное и бесконтрольное истребование документов, которое превращается в "fishing expedition" (поиск наудачу). Если ФНС России так гордится успехами АСК НДС-2 и способностью видеть всё как на ладони, насколько оправдано подобное изматывание потоком бессмысленных требований? Но по этому поводу Верховный Суд пока молчит.

Источник: «Деловой квартал»