Верховный суд открывает новые горизонты

12 и 14 октября 2021 года Верховный суд опубликовал два следующих друг за другом отказных определения по двум нефтяным компаниями – Татнефть и Газпромнефть (дела №№ 305-ЭС21-11708 и 305-ЭС21-16987). Определения текстуально идентичны и касаются одного и того же вопроса – о порядке расчета «возвратного акциза» в 1 квартале 2019 года – на основании показателя массы нефти «брутто» или «нетто».

Эти определения отличаются от всех остальных тем, что они достаточно подробно излагают оценку обстоятельств и содержат правовую позицию – обоснование правомерности действий налоговой инспекции.

А еще эти определения отличаются тем, что ни с оценкой фактических обстоятельств, ни с изложенными в них правовыми позициями невозможно согласиться. И именно вследствие того, что определения написаны подробно, у нас есть уникальная возможность разобраться в проблематике и сделать анализ достоянием юридической общественности.
 

Предмет и основание споров

Юридические обстоятельства возникших споров.

С 2019 года в НК РФ введен новый вид подакцизного товара – нефтяной сырье. При этом НК РФ установил (ст. 181), что в целях исчисления акцизов нефтяным сырьем признается смесь углеводородов, состоящая из одного или нескольких следующих компонентов:

• нефть;
• газовый конденсат стабильный;
• вакуумный газойль;
• гудрон;
• мазут.

Для исчисления акциза в отношении нефтяного сырья принципиальным вопросом является определение его количества.

Налоговый кодекс этот вопрос решает следующим образом (п. 15 ст. 187 НК РФ): количество направленного на переработку нефтяного сырья, в натуральном выражении, определенное по данным средств измерений.

Видимо, решив, что этого не достаточно, законодатель в вводном законе установил, что в период с 01.01.2019 по 31.12.2021 для целей исчисления акциза количество нефтяного сырья, определяется в соответствии с порядком, установленным Минэнерго РФ, по согласованию с Министерством финансов России.

На основании этой нормы Приказом Минэнерго России от 20.12.2018 № 1188 установлено, что в целях исчисления акциза количество нефтяного сырья определяется в массе «брутто». Этот Приказ зарегистрирован в Минюсте 24.12.2018 г. и вступил в действие с 01.01.2019.

Спустя ровно 3 месяца Минэнерго России передумало и Приказом от 20.03.2019 № 256 подправило редакцию предыдущего Приказа, установив, что количество нефтяного сырья определяется в массе «нетто». Этот Приказ зарегистрирован в Минюсте 10.04.2019 г. По общим правилам вступления в силу ведомственных НПА он вступил в действие с 21.04.2019.

Применение норм права налогоплательщиками.

Налоговый период по акцизам составляет 1 месяц.

В течение первых трех месяцев 2019 года Газпромнефть и Татнефть руководствовались буквальным содержанием норм НК РФ и Приказом Минэнерго в редакции от 20.12.2018 года. Т.е. исчисляли акциз исходя из количества нефтяного сырья, определенного в массе «брутто».

Это было основано на действовавших с января по март 2019 года положениях Приказа Минэнерго.
Налогоплательщики изменили порядок определения количества нефтяного сырья (на «нетто») с того налогового периода, в котором было опубликовано изменения в Приказ Минэнерго – т.е. с апреля 2019 года.

Позиция налоговых органов и судов

Налоговые органы, и вслед за ними суды, заявляли, что Приказ Минэнерго (в части определения количества нефти по методике «брутто») изначально противоречил НК РФ. Поэтому измененная редакция приказа Минэнерго должна применяться с «обратной силой», т.е. с 1 января 2019 года.

Доводы, внесенные судьями в Определения, и их критика

Довод №1: «Применение показателя массы брутто (с учетом массы балласта) не имеет юридического значения для целей исчисления акциза»

Этот тезис обосновывается судьями ВС следующим образом.

«В переработку передается та часть товарной нефти, которая приходится на балласт - воду, соли и механические примеси. Напротив, процесс переработки предполагает очистку товарной нефти от балласта».

Однако два предложения приведенного выше абзаца никак не обосновывают выдвинутый тезис.
Товарная нефть (как нефть «брутто», содержащая допустимый объем примесей) передается в переработку. В процессе переработки из нефти выделяются примеси, равно как и иные ее компоненты, фракции.

Если и далее следовать такой логике (балласту не придается юридическое значение), то можно не придать юридическое значение и передаче в составе нефти некоторых ее неотделенных фракций (например, бензиновая, или керосиновая), а также иных неуглеводородных примесей (сернистых, азотистых).

Довод №2: «Определение количества переданной на переработку нефти с учетом массы балласта (масса «брутто») противоречит нормам НК РФ и целям установления преференции»

В поддержку этого довода судьями ВС выдвинуто сразу несколько спорных тезисов:

1. Положения НК, устанавливающие обязанность по уплате акциза, нормы НК, определяющие порядок исчисления ставки акциза, положения НК о налоговым вычете акциза, носят взаимосвязанный характер (как элементы налогового маневра в нефтегазовой сфере);
2. Определение количества направленного на переработку нефтяного сырья влечет за собой не увеличение налоговой нагрузки, а напротив, приводит к увеличению возмещения суммы акциза из бюджета.
3. Этот порядок является также инструментом государственной поддержки нефтеперерабатывающей отрасли.
4. Определение количества переданной на переработку нефти с учетом массы балласта (по массе брутто) противоречит буквальному содержанию положений пункта 15 статьи 187 НК РФ;
5. Определение количества переданной на переработку нефти с учетом массы балласта (по массе брутто) противоречит пункту 8 статьи 193 НК РФ.

Рассмотрим их поочередно.

Можно ли отменить действие норм общей части НК РФ (ст. 5 НК РФ) тезисом о том, что порядок определения величины «возвратного акциза» является элементом налогового маневра и системно связан с иными нормами НК РФ?

В конечном итоге все нормы налогового права увязаны друг с другом. В большей степени взаимосвязаны нормы НК, входящие в одну главу НК. В чуть меньшей степени связаны друг с другом нормы НК, включенные в разные главы и посвященные разным налогам.

При этом, каждая из этих норм имеет под собой определенное экономическое основание – в том смысле, что Минфин имеет представление о том, какая сумма налогов должна поступить в бюджет по каждому из оснований. Но это не имеет отношения к налоговому праву. Это политика и (или) экономика, но не право.

А с точки зрения налогового права, любой НПА в области налогообложения, должен подчиняться требованиям общей части НК (в частности, требования о порядке ее введения – ст. 5 НК РФ). Поэтому никакие рассуждения о том, как конкретная норма или положение «налогового» НПА связаны друг с другом, являются скорее спекуляциями, нежели правовыми аргументами.

Стоит также отметить, что судьи ВС допускают здесь недопустимый прием научной дискуссии (если рассматривать, судебное решение, как ответ на ряд заявленных в жалобе аргументов) – судьи обозначают тезис и не разъясняют, в чем он заключается. Было бы корректным раскрыть, в чем состоит суть упомянутого налогового манёвра и как это объясняет юридическую необходимость использования параметра «нетто» именно с начала года (т.е. необходимость придания НПА обратной силы).

Попытаемся разобраться в этом вопросе и понять, насколько весом заявленный тезис.

Итак, параметры заключительной части налогового маневра (ЗНМ) следующие:

• Отмена пошлин на нефть и нефтепродукты проводится по­этапно в течение 2019 по 2024 гг.;
• НДПИ на нефть и газовый конденсат повышается ровно на ту же величину, на которую снижается таможенная пошли­на на нефть;
• Экспортная таможенная пошлина на нефть и нефтепродукты ранее (до ее снижения и отмены) создавала стимулы для переработки нефти и продажи нефтепродуктов на внутреннем рынке - «таможенная субсидия НПЗ». В результате отмены экспортных таможенных пошлин таможенная субсидия НПЗ прекращает свое действие. Чтобы не рушить стимулы переработки нефти в России, таможенная субсидия заменяется «возвратным акцизом».

Поэтому возвратный акциз экономически связан именно с отменяемой экспортной таможенной пошлиной. И вот здесь мы вспоминаем, что экспортная таможенная пошлина на нефть определяется исходя из массы нефти «брутто». Следовательно, и заменяющий таможенную пошлину компенсационный механизм, также должен быть основан на показателе массы нефти «брутто».

Таким образом, обращение к экономической сути налогового маневра и установление связей между различными его элементами приводит нас к выводу о том, что использование показателя массы нефти «брутто» вполне обоснованно и разумно – вопреки заявленному судьями тезису.

Действительно ли увеличение количества направленного на переработку нефтяного сырья (использование массы «брутто», а не «нетто») приводит к увеличению возмещения суммы акциза из бюджета?

В большинстве случаев это так. Но какое отношение это имеет к нормам НК, на которые содержится ссылка ниже? Так или иначе, право на возмещение акциза – это элемент налоговых отношений (так уж решил законодатель) и поэтому к ним применяются и нормы ст. 5 НК РФ, запрещающие обратную силу НПА в области налогообложения, и все прочие нормы, регулирующие определение размера акциза.

Противоречит ли определение массы нефти «брутто» норме п. 15 ст. 187 НК?

Если исключить из текста нормы п. 15 ст. 187 НК РФ «лингвистический балласт», то она звучит следующим образом:

15. Налоговая база <…> определяется как количество направленного на переработку нефтяного сырья, <…> в натуральном выражении, определенное по данным средств измерений, размещенных в местах, указанных в свидетельстве о регистрации <…>.

Таким образом, норма п. 15 ст. 187 НК предписывает определять количество нефтяного сырья в натуральном выражении, определенное по данным средств измерений. Если вспомнить, что средства измерений определяют фактическое количество прошедшего через них вещества, т.е., в брутто, то мы приходим к выводу, что первоначальная редакция приказа Минэнерго не противоречит этой норме НК, а наоборот максимально ей соответствует.

Противоречит ли определение массы нефти «брутто» норме п. 8 ст. 193 НК?

Эта норма определяет ставкуакциза на нефтяное сырье. И эта норма содержит формулу ставки акциза (АНС):
АНС = ((Цнефть x 7,3 - 182,5) x 0,3+ 29,2) x Р x СПЮ x Ккорр x Крег.

Показатель количества нефтяного сырья (Vнс), которое передается на переработку, участвует в расчете коэффициента СПЮ, в котором Vнс включен, как в числитель, так и в знаменатель дроби. Это означает, что использование одного из показателей количества – «брутто» или «нетто», не приводит к экономическим искажениям. Увеличение объема нефтяного сырья, посчитанного по методике «брутто» увеличивает, как числитель, так и знаменатель дроби. Нарушения экономической логики расчета не происходит.

Поэтому может показаться, что эта формула не дает никаких оснований, для вывода о том, как должно считаться количество нефтяного сырья – в «брутто» или в «нетто». Это связано с тем, что в этой формуле почти все показатели не имеют размерности. Но мы беремся утверждать, что из этой формулы все же можно сделать вывод о том, что в этом расчете заложены единицы массы нефти «Брутто».

Один показатель этой формулы все же имеет размерность - это показатель Цнефть – средний уровень цен нефти "Юралс" в долларах США за баррель. При этом количество нефти в «баррелях» определяется по данным средств измерений, которые также измеряют количество нефти единицах «брутто» (с учетом допустимых ГОСТом на товарную нефть примесей).

Таким образом, утверждение судей о том, что использование показателя нефти «брутто» противоречит норме п. 8 ст. 193 НК РФ не только необоснованно, но и ложно.

Довод №3. Минэнерго допустило очевидную ошибку, установив, количество нефтяного сырья, как «брутто»

Является ли использование Минэнерго в первоначальной редакции Приказа показателя массы «брутто» (очевидной) ошибкой?

Как было обосновано выше, в разделе 2.2., использование показателя массы «брутто» не противоречит, а наоборот, следуют из норм п. 15 ст. 187, п. 8 ст. 193 НК РФ.

Кроме того, в ряде НПА определяется, что, как «нефть брутто», так и «нефть с содержанием воды и проч.примесей в пределах норм» является разновидностью понятия «нефти».

Поэтому нам представляется, что введение в первоначальный текст приказа Минэнерго показателя «брутто» - это не ошибка, а логичное решение, которое буквально следует из норм главы 22 НК и смысла реализованного «налогового маневра».

Интересен также вопрос, а почему судьи ВС вообще решили, что внесение исправлений в Приказ Минэнерго сделано для устранения ошибки? В «изменяющем» Приказе Минэнерго не говорится о том, что ранее принятые положения были ошибочны. В нем не содержится «намеков» на такую ошибку – нет фраз типа «для уточнения порядка определения количества…». И тем более нет положения о необходимости применения новой редакции Приказа с обратной силой.

Поэтому сам тезис судей ВС о наличии ошибки и ее последующем исправлении не имеет под собой никакого основания.

Довод №4. Минэнерго очень быстро устранило допущенную ошибку

Можно ли считать, что изменение Приказа Минэнерго через 3 месяца после опубликования первоначальной редакции – это очень быстро?

Как мы понимаем, судьи ВС применили здесь свою собственную оценку существенности периода 3 месяца, прошедшего с даты опубликования Приказа Минэнерго в первоначальной редакции (20.12.2018) до внесения в него изменений (20.03.2019).

Мы не будем вступать с ними в беспочвенную дискуссию, основанную на усмотрении. И обратимся к философским подходам. Это обосновано, поскольку время – это не только физическая категория, но и философская.

В философии существует теория о различных формах времени. В общем виде, она формулируется таким образом: «природа времени всегда определяется спецификой тех процессов, которым оно присуще».

Эта концепция иллюстрируется тем, что на вопрос о длительности промежутка времени зачастую дается разный ответ исходя из того, в отношении какого процесса отмеряется этот промежуток времени. Например, при ответе на вопрос: «Три месяца – это много, или мало?» мы получим совершенно различные ответы применительно к различным явлениям. В области физики три месяца – это бесконечно мало с точки зрения развития вселенной, и наоборот, бесконечно много для жизни элементарной частицы. В области биологии три месяца – это достаточно мало для жизни человека, но очень много для жизни насекомого.

Перенося эту концепцию на налоговое право, мы поймем, что срок три месяца не очень велик для налога на прибыль и НДФЛ – это только ¼ налогового периода. Но для акциза, налоговый период которого установлен 1 месяц, – это достаточно большой срок. Ведь налогоплательщик за этот срок трижды успевает исчислить налог по ранее введенным правилам.

Поэтому нельзя согласиться с судьями в том, что Минэнерго очень быстро «исправил свою ошибку». Поскольку речь идет об исчислении акциза, то этот срок достаточно велик и составляет три налоговых цикла (периода).

Довод №5. Налогоплательщик не мог не понимать, что это была именно ошибка (налогоплательщик вел себя не разумно)

Мог ли налогоплательщик понимать, что это была именно ошибка? Разумно ли себя вел налогоплательщик, используя показатель «брутто»?

Ответ на первую часть вопроса был дан уже ранее: из норм НК РФ и также из формулировки Приказа Минэнерго в первоначальной редакции однозначно следовало, что необходимо определять массу нефти «брутто». В Приказе Минэнерго не содержится указаний на то, что исправляется ранее допущенная ошибка.

Вторая часть вопроса, вынесенного в подзаголовок, может быть перефразирована следующим образом: «Разумно ли себя ведет налогоплательщик», который полагается на нормы налогового права, применяя их в буквальном значении?».

Полагаем, что поскольку речь идет не об известном произведении Кафки, а о применении норм НК РФ, то ответ на этот вопрос очевиден. Любой налогоплательщик, применяющий нормы НК РФ (наивно рассчитывающий на его применение) ведет себя разумно. Иной ответ на этот вопрос привел бы нас к выводу о необходимости усомниться в существовании в нашей стране налогового права и правовой системы в классическом ее понимании.

Но мы также обращаем внимание на то, что судьи ВС максимально усилили пункт про неразумность действий налогоплательщика: «… использование показателя массы брутто нефти <…> является столь неразумным для профессионального субъекта экономической деятельности, что позволяет рассматривать данную ситуацию как попытку извлечения выгоды из ошибки, допущенной государством».

Здесь необходимо отметить, что определение количества нефтяного сырья на основании показателя «брутто» было выбрано не законодателем, в отношении которого можно было подумать, что он обладает меньшей компетенцией в области налогообложения углеводородов, чем налогоплательщик, а двумя специализированными государственными органами – Минэнерго и Минфином (в вводном законе содержится указание, адресованное Минэнерго издать приказ «по согласованию с Минфином РФ»).
Поэтому речь идет об ошибке, как считают судьи ВС, которая была допущена двумя специализированными ведомствами российского правительства. При этом характер этой ошибки был таков, что она была обнаружена и исправлена только спустя 3 месяца (3 налоговых периода).

Значит необходимо сделать один из двух выводов:

• Минэнерго и Минфин не допускали ошибки, а выбирали один из двух возможных подходов к определению количества нефтяного сырья. Соответственно, к таким изменениям не могут относится все те рассуждения судей ВС, которые изложены в Определениях;
• ВС признает, что компетенция двух ведущих профильных российских министерств – Минэнерго и Минфина, очень низка. Настолько, что по мнению судей ВС, любой профессиональный субъект экономической деятельности должен был видеть допущенную ошибку и еще задолго до внесения изменения в НПА должен отказаться от применения ошибочно внесенного ими положения.

Последний вывод, по существу, влечет введение в практику презумпции некомпетентности государственных органов и законодателей. Нужно будет сомневаться в том, что написано в каждом законе и изданном НПА. И вместо безоговорочного их применения, каждую норму нужно будет подвергаться сомнению. Этот вывод настолько невероятен, что мы предпочли бы отказаться от дальнейшего его развития. Поэтому логично сделать все же вывод о том, что судьи ВС допустили ошибку в квалификации Приказа Минэнерго, как содержащего очевидную ошибку.

Ну и последнее. Нам известно о судебных делах трех независимых друг от друга крупнейших российских налогоплательщиков по спорному вопросу – Татнефть, Газпромнефть, Фортеинвест. Это говорит скорее не об их злонамеренном желании получить выгоду от возникшей ситуации, а об их уверенности в толковании первоначальной редакции Приказа.

Довод № 6. Скорость исправления ошибки и неразумность налогоплательщика отменяют запрет обратной силы закона и принцип поддержания доверия к закону и действиям государства
Могут ли какие-либо обстоятельства отменять запрет обратной силы закона и принцип поддержания доверия к закону и действиям государства?

Речь идет об обстоятельствах, возникших на стороне законодателя, о которых говорится в Определениях ВС: ошибка на стороне разработчика НПА, исправление этой ошибки через 3 налоговых периода после введения первоначального регулирования. По мнению судей ВС это может отменить применение правил действия НПА во времени, а также принцип поддержания доверия к закону и действиям государства.

Отметим, что без этих обстоятельств, очевидно, все эти принципы были бы применимы – действовал бы запрет на обратную силу НПА в области налогообложения, а это дополнительно бы гарантировалась бы принципом поддержания доверия к закону и действиям государства.

Но здесь возникает обратный эффект. Набор изложенных судьями ВС тезисов:

• признание, что государственный орган может допустить очевиднейшую ошибку (настолько очевидную, что за неспособность ее распознать налогоплательщик обвиняется в недобросовестности);
• признание, что исправление ошибки требует отмены действия запрета на обратную силу НПА;
• признание что на эту ситуацию не распространяется принцип поддержания доверия к закону и действиям государства означает, что доверие к закону и действиям государства еще больше рушится.

С юридической же точки зрения отметим, что спорные нормы являются частью налоговой системы РФ. Речь идет, хотя и о «возвратном», но все же акцизе, который вписан в комплекс норм налогообложения (с точки зрения смысла налогового маневра, возвратный акциз компенсирует нефтяным компаниям, перерабатывающим нефть в России, повышение НДПИ). Поэтому к нормам о прядке определения размера акциза применимы нормы ст. 5 НК РФ. В равной степени к Приказу Минэнерго применяются положения о порядке вступления в силу НПА. Ну и кроме того, сам спорный Приказ не содержит указания на необходимость применения его «задним числом». Поэтому нет никаких юридических оснований применять Приказ Минэнерго с обратной силой.

Довод № 7. В связи со скоростью исправления ошибки и наличия преобладающего общественного интереса принцип правомерных ожиданий не применяется

Применим ли принцип (судебная доктрина) правомерных ожиданий к спору о действии НПА во времени?

Прежде всего следует отметить, что принцип правомерных ожиданий является судебной доктриной, применяемой в странах ЕС. Как и все судебные доктрины, она применяется в тех случаях, которые прямо не урегулированы законом, или буквальное применение закона настолько нарушает базовые права сторон, что для их защиты необходимо прибегать к дополнительным мерам.

С этой точки зрения выглядит избыточным применение принципа правомерных ожиданий в рассматриваемом случае (когда НК и НПА, устанавливающие правила расчета акциза, однозначно определяют применение массы «брутто», а ст. 5 НК РФ запрещает обратную силу НПА в области налогов). Принципу правомерных ожиданий просто нет места. Все вопросы однозначно урегулированы законодательством.

С другой стороны, возникают ли в такой ситуации у налогоплательщика правомерные ожидания относительно того, какая мера массы будет использована? – Конечно возникают. Даже если смотреть на этот вопрос более широко, чем анализ исключительно норм НК, то следует учитывать, что не существует судебной практики, в которой норме НК или иного НПА в области налогообложения, ухудшающая положение налогоплательщика, придавалась обратная сила, и тем более, без явного на то указания в самом НПА. Поэтому ожидания безусловно возникают– ожидания того, что будет применена мера массы «брутто», которая введена действовавшим в 1 кв. 2019 года Приказом Минэнерго.

Может быть мы в чем-то ошибаемся и ссылки в Определениях ВС на практику суда ЕС опровергнут наши представления о применении этой судебной доктрины?

В Определениях ВС содержатся ссылки на 3 судебных решениях суда ЕС. При этом Верховный суд пишет следующее:

на принцип защиты правомерных ожиданий не может полагаться предусмотрительный и разумный участник экономической деятельности, который должен был ожидать применения соответствующих мер со стороны государства. Наконец, принцип защиты правомерных ожиданий может не применяться, если в свете конкретных обстоятельств дела будет установлено, что особо значимый публичный интерес перевешивает частный интерес, основанный на правомерных ожиданиях (решения Суда ЕС от 16.12.2010 по делу № С-537/08, от 22.06.2006 по делам № С-182/03 и № С-217/03, от 26.06.1990 по делу № С-152/88 и др.).

Давайте посмотрим, как применяется принцип правомерного ожидания в упомянутых в Определениях судебных решениях суда ЕС.

Решение Суда ЕС от 16.12.2010 по делу № С-537/08. Предпринимателю отказано в защите его права на получение государственной поддержки в связи с тем, что им была получена поддержка, которая не была предусмотрена соответствующими схемами помощи. Денежная помощь была выделена уже после того, как были выпущены соответствующие разъяснения европейской комиссии и вопреки им.
Суд отметил следующее. Право полагаться на принцип защиты законных ожиданий применяется к любому человеку в ситуации, когда учреждение Европейского Союза, дав этому человеку точные заверения, привело его к обоснованным ожиданиям. Такие заверения, в какой бы форме они ни были даны, представляют собой точную, безоговорочную и последовательную информацию.

Учитывая то, что помощь была получена вопреки существовавшим в то время разъяснениям, суд указал на неправомерность ссылки на истца на принцип правомерных ожиданий.

Решение Суда ЕС от 22.06.2006 по делам № С-182/03 и № С-217/03. Ссылаясь на принцип правомерных ожиданий суд защитил Бельгийские координационные центры. На протяжении ряда лет координационные центры пользовались налоговыми льготами, которые впоследствии были отменены без представления какого-либо переходного периода. Суд отметил, что наличие переходного периода после отмены льгот – это те правомерные ожидания, которые сформировались и должны были быть защищены.

Суд отметил, что действительно (как это указано в Определениях ВС) преобладающий общественный интерес может препятствовать принятию переходных мер в отношении ситуаций, которые возникли до вступления в силу новых правил, но которые все еще подлежат изменение. Но далее суд указал, что в отсутствие преобладающего общественного интереса Комиссия нарушила верховенство закона, не увязав отмену свода правил с переходными мерами для защиты ожиданий, которые трейдер мог бы законно питать из правил Сообщества.

Таким образом, суд ЕС в этом деле однозначно отметил:

• само по себе предоставление налоговых льгот не означает наличие преобладающего публичного интереса;
• существующие правила создают правомерные ожидания, которые подлежат защите.

Решение Суда ЕС от 26.06.1990 по делу № С-152/88. Вопрос о распространении запрета на импорт иностранных овощей и фруктов на овощи и фрукты в транзите. Законодатель не предусмотрел переходных положений для таких товаров. Импортеры указывали на правомерные ожидания в отношении того, что запрет не должен распространяться на товары в транзите. Ссылаясь на принцип правомерных ожиданий суд ЕС защитил импортеров.

Из этих судебных решений мы можем сделать несколько важных выводов:

• правовое регулирование (ранее имевшее место или применяющееся к аналогичным правоотношениям) создает правомерные ожидания;
• правомерные ожидания создаются тогда, когда имеющееся регулирование (разъяснения властей) носит однозначный и непротиворечивый характер;
• само по себе предоставление мер поддержки в форме налоговых льгот или преференций не означает наличие преобладающего публичного интереса, который отменяет применение принципа правомерных ожиданий;
• на основании принципа правомерных ожиданий компании требуют защитить их права, которые не урегулированы новыми НПА (в 3 случаях из 4 просят обеспечить им переходный период на будущее);
• ни в одном из этих дел не идет речи о том, чтобы со ссылкой на отсутствие правомерных ожиданий лицо лишали тех прав, которые им были ранее предоставлены действовавшими НПА.

Получается, что ссылка в Определениях ВС на принцип правомерных ожиданий, как и ссылка на практику суда ЕС – это завеса, которая введена для того, чтобы создать видимость обоснованности Определений.

Выводы

Таким образом, мы приходим к выводу, что все доводы, изложенные в весьма многословных Определениях ВС – необоснованы и ошибочны.

Но эти Определения опасны для права не из-за того, что они содержат ошибочные суждения. Они опасны тем, что дают основания считать, что различного рода около-юридическими рассуждениями, обвинениями налогоплательщика в нерациональности (недобросовестности), ссылками на зарубежные судебные доктрины (понимая их весьма ограниченно и однобоко) можно отменить действие норм права (в даннос случае ст. 5 НК РФ), которые гарантируют стабильность оборота, и подрывая тем самым принцип поддержания доверия к закону и действиям государства.

Источник: Закон.ру