Налоговое право как антитеза чрезвычайщине

Конституционные принципы налогообложения направлены на то, чтобы предотвратить взимание хотя и «очень нужных» бюджету, но подрывающих экономическую и социальную стабильность доходов. Фундаментальным основам фискальной деятельности противоречат поправки в НК РФ, допускающие установление налогов разового характера — по существу чрезвычайных. Налогово-правовые меры реагирования на острые ситуации необходимы, но они не должны сопровождаться разрушением правовых устоев. Попустительство в этом вопросе, которое наблюдается сейчас, чревато серьезными системными проблемами в будущем, отмечает в своей статье Сергей Пепеляев, управляющий партнер «Пепеляев Групп».

Заместитель министра финансов РФ, отвечающий за формирование налоговой политики государства, заявил, что «в условиях, когда у нас дефицит бюджета, налоговая политика становится производной от бюджетной политики».

На что может быть направлена «бюджетная политика» в условиях дефицита?

Естественно, на его покрытие. Стало быть, «производный» характер налоговой политики может означать только одно: больше налогов, хороших и разных.

Но имел ли в виду замминистра, что, когда бюджет в опасности, все средства хороши? Что нечего церемониться с экономической обоснованностью налогообложения и другими подобными выдумками периода «налогового романтизма» конца 90-х — начала 2000-х? Исключить этого нельзя, поскольку он заметил, что налоговые изменения напрямую зависят от размера дефицита бюджета и намеченных источников его финансирования. Получается, куда наметит Минфин, туда и побежим. Если очень прижмет, то и вприпрыжку.

В истории европейского налогообложения, в том числе и в России, войны играли роль катализатора. Можно с уверенностью сказать, что именно чрезвычайные налоги, собираемые ad hoc на финансирование военных кампаний, выкуп пленных и т.п., были первыми европейскими налогами и основными источниками дохода в период развития централизованной государственности. Военные нужды породили и другие практики: государственное фальшивомонетничество, выпуск бумажных денег, государственные монополии на производство и торговлю.

Но когда «рать вконец заедала казну» и налоги взимались без учета платежеспособности, финал всегда был один: экономический спад, опустошение территорий и даже вымирание населения. Поэтому в России, например, уже в XVI веке развивались идеи о необходимости придерживаться определенных правил налогообложения для сбалансированного развития страны. Исследователи отмечают, что геополитические проекты были успешными до тех пор, пока власти увязывали их с состоянием государственной казны и возможностями населения нести дополнительную нагрузку.

Начало парламентаризма тоже связано с чрезвычайным налогообложением: Великая хартия вольностей 1215 года появилась в Англии как инструмент ограничения короля вводить какие ему вздумается налоги.

Таким образом, налоговое право — это инструмент проведения в жизнь идеи сбалансированного общественного развития, когда существуют надежные преграды к установлению и взиманию хотя и «очень нужных», но подрывающих экономическую и социальную устойчивость налогов.

Как раз на эти цели направлены правовые принципы налогообложения, которые, впрочем, в первую очередь и разрушаются на потребу чрезвычайной необходимости.

Радетели чрезвычайных финансов объективно будут вести наступление на право, поскольку оно — антитеза чрезвычайщины. Налоговое право развилось в борьбе с чрезвычайщиной во всех ее пониманиях и проявлениях и принципиально ее не приемлет.

Полная версия статьи доступна подписчикам журнала «Закон»