Битва за Россию
Российский юридический рынок слабо изучен. «Деньги любят тишину», – поясняет партнер White&Case Андрей Донцов.
Международные компании обычно работают в России через представительства, информация о которых не попадает в открытые источники. Многие национальные – существуют в виде адвокатских образований.
В базе СПАРК выручка российского сектора «деятельность в области права» оценивается в 53,3 млрд руб. за 2009 г. Если к правомым услугам прибавить сопутствующие, например, аудиторские, то цифра близка к объемам легального рынка, считает партнер «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» Дмитрий Степанов.
Около 10% этой суммы аккумулируют пять российских фирм, принявших участие в опросе «Ведомостей» (см. таблицу). Вопросы касались финансовых показателей, соотношения практик, направлений, в которые компании инвестируют, описания профиля клиента, своей ниши на рынке итд. Они были направлены 25 компаниям, ответили 16, некоторые – только на часть (см. врез). Партнеры одних компаний-отказников сослались на нехватку времени, сотрудники других – на политику компании: «Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу».
Россию поделили
За 20 с лишним лет на российском юридическом рынке сложилось разделение практик между национальными и международными фирмами (RuLF и ILF). Национальные фирмы контролируют 2/3 рынка корпоративного обслуживания крупного бизнеса, иностранцы – треть, но как только сделка структурируется по зарубежному праву или речь идет о M&A – иностранцы вне конкуренции, констатирует партнер «Юков, Хренов и партнеры» (ЮХП) Ольга Гончарова. В России много крупных сделок заключаются по английскому и нью-йоркскому праву, говорит вице-президент АФК «Система» по правовым вопросам Анна Голдин (ранее управляла московским офисом Latham&Watkins): по корпоративному финансированию, в сделках M&A, при выходе на биржу, выпуске еврооблигаций – в этих сферах доминируют международные юрфирмы. Российские фирмы более охотно выполняют административную работу, например, регистрируют проспекты эмиссии или новые компании, констатирует партнер Herbert Smith Дмитрий Курочкин.
Российские компании сильнее в разрешении споров и регулятивных вопросах, сделках по российскому праву, пишет председатель комитета партнеров адвокатского бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» (ЕПАП) Дмитрий Афанасьев. Российские юрфирмы занимаются, как правило, местными M&A, трудовым правом, налогообложением, представляют клиентов в российских судах, согласны в Chadbourne & Parke. «Никогда бы не стала привлекать международную фирму вести дело в российском суде», – говорит Голдин.
Яркий пример российской компании, «настроенной» на суды, – ЮХП. Судебная практика приносит 80% денежных поступлений и партнеры задействованы в ней, пишет Гончарова.
Для многих крупных российских фирм судебная и административная практика основной источник доходов. Практика разрешения споров приносит примерно 65% дохода, говорит управляющий партнер московского офиса Magisters Дмитрий Дякин, второе крупное направление (около 25%) – M&A и корпоративное право. Судебный департамент ключевой и для ЕПАП – 41% выручки. Немного отстает корпоративный – 35%, на третьем месте – 24% – регулятивный (включает налоговую и антимонопольную практики, семейного и уголовного права, электроэнергетики, государственной и муниципальной собственности). «Пепеляев групп», основанной одним из ведущих налоговых юристов Сергеем Пепеляевым, 60% выручки приносит налоговая практика, в ней задействована половина юристов. На судебные споры приходится лишь 10% выручки, 30% – распределено между остальными практиками, говорится в ответах управляющего партнера компании Сергея Пепеляева. Но есть и исключения. Для «Линии права» направление, приносящее наибольший доход – 40% выручки – корпоративное право и M&A, на втором месте – рынки капитала (30%), на третьем – судебная практика (20%).
Если международные фирмы почти монополисты на интернациональных сделках, то российские – вынуждены конкурировать с иностранцами и на своем поле. Baker&McKenzie, Salans – примеры универсальных компаний, которые предоставляют клиентам полный пакет услуг в том числе в России. Судебное направление было всегда развитым у Herbert Smith, у Clifford Chance.
Но все же «конек» иностранцев – корпоративная практика, сделки M&A, рынки капитала. Московскому офису Baker & McKenzie корпоративное направление приносит 30% доходов (округление до 5%), по 15% – налоги и интеллектуальная собственность, по 10% – трудовое, банковское/финансовое право, недвижимость, разрешение споров, пишет управляющий партнер Кэрол Паттерсон. DLA Piper корпоративная и налоговая практики приносят 45% выручки, за ними следуют недвижимость (20%), банковская и судебная (по 15%), интеллектуальная собственность и технологии (5%). Корпоративной практикой (включает общую коммерческую) в московском офисе Hogan Lovells занимаются 25 из 50 юристов, сообщает управляющий партнер компании Оксана Балаян. Затем следуют практики в области интеллектуальной собственности (8 юристов), недвижимости (6), банковская и рынков капитала (по 4), разрешения споров (3). За пять лет выросли корпоративная практика, интеллектуальной собственности и по недвижимости. У Salans больше всего партнеров в московском офисе тоже задействованы в корпоративной практике, которая включает в себя антимонопольное право, IPO и M&А, следует из ответов управляющего партнера офиса Матье Фабр-Маньяна.
Корпоративная практика (помимо M&A и антимонопольной команды включает недвижимость и энергетику) – крупнейшая и для Clifford Chance – ею занимаются около 30 юристов. 25 юристов занимаются банками и финансами, затем следуют консультирование по рынкам капитала (18), судебные споры (10), налоги, пенсионные и трудовые вопросы (3). В Herbert Smith в корпоративной практике (к ней относятся также рынки капитала, налоговое право и инфраструктурные проекты) задействованы 7 из 11 партнеров. Еще три партнера – в финансовой практике и один – в практике по разрешению споров.
Консультирование по российскому праву иностранцев и услуги на среднем рынке в области M&А, финансирования, так оценивает свою нишу Goltsblat BLP (GBLP). Корпоративная практика приносит ей 37% выручки, проекты по недвижимости и строительству – 26%, разрешение споров – 21%, налоги и таможня – 16%, есть также банковская и финансовая практика.
Корпоративное право и рынки капитала – основные направления и для Akin Gump Strauss Hauer & Feld, центральными также являются энергетическое и телекоммуникационное направления. В последние два года для фирмы приоритетной стала работа в банковской сфере и в области рынков капитала. Chadbourne & Parke называет своей специализацией сложные и необычные сделки, а приоритетным направлением – рынки капитала.
Яркий пример юридического бутика – Freshfields Bruckhaus Deringer, специализирующаяся на сделках M&A, финансовом праве, сделках на рынках акционерного и долгового капитала, финансировании приобретений. Если клиент просит, то компания может предоставить полный пакет услуг по всем отраслям права, кроме интеллектуального права, говорит Дмитрий Никифоров, управляющий партнер Debevoise & Plimpton – еще одного юридического бутика. Но компания часто рекомендует клиентам сэкономить и обратиться по простым рутинным вопросам в российскую фирму, добавляет он.
Правом не вышли
Раздел рынка между российскими и международными компаниями обусловлен множеством факторов. Когда иностранцы в конце 80-х пришли в Россию, конкурировать им было не с кем, у россиян не было ни опыта, ни технологий, ни организационной структуры, ни ресурсов, вспоминает управляющий партнер GBLP Андрей Гольцблат.
Российские компании все еще не могут предоставить клиентам уровень сервиса сопоставимый с продуктом международных фирм, констатирует Никифоров. ILF даже оформление и стиль заключений подстраивают под менталитет и особенности клиента, отмечает партнер Clifford Chance Торстен Зюрбе. «Мы пока учимся», – признает сотрудник крупной российской фирмы. Но учатся быстро: замечает Голдин: «Иногда сталкиваешься с провалами в работе западных фирм, которых у россиян нет». У RuLF цены существенно ниже и в практике по спорам, и по M&A, а качество не ниже или даже выше, говорит юрист «САБмиллер рус» Константин Елохов: партнеры, то есть наиболее высококвалифицированные юристы, не только привлекают клиентов, но и работают с ними.
Еще одно преимущество ILF – их размер. На крупные международные проекты клиентам требуются очень большие команды, до 40 человек или даже более, говорит Донцов, очень немногие RuLF могут выделить такое количество людей на один проект. Не последнюю роль играет и страхование ответственности, которое, в силу существенного объема глобальных доходов, ILF достаточно легко организовать, и при этом лимит ответственности будет очень высоким, отмечает он.
Есть и фундаментальные факторы, сдерживающие рост национальных игроков. Глобальные компании привязаны к глобальным консультантам, говорит Елохов, это страховка для локального менеджмента. «Бритиш Американ Тобакко Россия» редко пользуется услугами российских консультантов, пишет старший юрист компании Дмитрий Блажко, они нанимаются, если требуется помощь в удаленных частях страны или для обработки большого массива информации, например, при сопровождении контрактов с торговыми точками. Российские же корпорации, имея сильные юридические службы, привлекают консультантов, как правило, на сложные международные проекты, сделки по иностранному праву, суды за границей, говорят советник финансового директора «Онэксима» Ирина Шарандина и директор судебного департамента «ТНК-ВР Менеджмент» Эдуард Годзданкер.
В итоге само право становится главным союзником иностранцев. Большинство крупных сделок во всем мире регулируются в первую очередь английским, во вторую нью-йоркским правом, описывает проблему Донцов. Английское право – более гибкое и удобное для бизнеса, признает Гольцблат. Чтобы практиковать его нужно иметь сильное представительство в Великобритании, либо соответствующий ресур в России продолжает Гольцблат, поэтому сам он решил создать СП с британской BLP, что «позволило существенно расширить перечень предоставляемых услуг и не зависеть в такой степени от российской юрисдикции». Сделок по российскому праву пока мало из-за недоверия предпринимателей к Гражданскому кодексу и к судам, констатирует Афанасьев.
Еще одно серьезное препятствие – устоявшиеся отношения банков, которые сопровождают сделки, с юрфирмами. Есть 5—10 глобальных фирм, с которыми они обычно работают, говорит Степанов.
Впрочем, есть фундаментальные факторы, которые помогают и россиянам. Непрозрачность российской государственной системы поддерживает их сильные позиции в судебной и регулятивной сферах, уверены председатель Высшего арбитражного суда Антон Иванов (см. его интервью на стр. 19) и Голдин. «Сотрудники иностранных компаний в силу этических причин не могут договариваться, поэтому избегают тех сфер, где решение зависит от административного ресурса», – объясняет Никифоров.
Юристы строят планы
На юридический рынок еще долго будут влиять последствия кризиса, единодушны юристы. Все фирмы зафиксировали сокращение выручки, теперь ждут ее роста. Клиенты стали открывать ранее секвестрированные бюджеты на внешние юридические услуги, пишет управляющий партнер «Линии права» Дмитрий Глазунов. Но многие фирмы стали осторожнее в инвестициях. До кризиса московский офис Clifford Chance активно расширялся, теперь не планируется увеличивать размер команды, приоритет – привлечение только наиболее сложных и интересных проектов, говорит Зюрбе.
Повлиял кризис не только на выручку, но и на направления практик. «В кризис выросло число банкротств, распадаются проблемные предприятия», – констатирует партнер «VEGAS LEX» Александр Ситников. Chadbourne & Parke ожидает сокращения этого сектора, но пока работы меньше не становится. По мнению Clifford Chance, за 15 месяцев существенно сократился блок по реструктуризации долгов, его заменили сделки по рефинансированию и привлечению средств. Baker&McKenzie фиксирует спад в банковской и финансовой практике.
У ЮХП стало меньше проектов по инвестициям в строительство. Привлечь заем на рынке недвижимости по-прежнему сложно, согласны в Clifford Chance, но есть признаки активности. Компания ждет скромного роста трансграничных сделок.
«Проекты следуют за развитием законодательства, например, по торговле, фармотрасли, энергетике», – считает Ситников. После недавних поправок в закон о концессионных соглашениях стали более привлекательны проекты в области ЖКХ, пишет Глазунов. ЮХП и «Пепеляев групп» зафиксировали рост проектов в электроэнергетике.
В кризис выросла инвестиционная роль госсектора, что сразу же отразилось на юридическом рынке. В настоящее время Freshfields Bruckhaus Deringer больше работает с госкомпаниями, тогда как в 2007 г. преобладали частные компании. Госинвестиции в инфраструктуру – важное направление для Clifford Chance. ЕПАП с учетом подготовки к Чемпионату мира по футболу в 2018 г. планирует участвовать в конкурсах по строительству и модернизации спортивной и транспортной инфраструктуры, гостиниц.
Бурно развивается частно-государственное партнерство, пишет Ситников. Эта сфера интересна всем компаниям. А приватизация может стать одним из факторов оживления спроса на услуги, отмечает Афанасьев.
Чиновники подкидывают работу не только в виде проектов, но активизируясь в той или иной регуляторной сфере. Доля регулятивного департамента в выручке ЕПАП выросла за 4 года к концу 2010 г. с 13% до 24%. Самая рентабельная – антимонопольная практика, пишет Пепеляев: на рубль затрат – 2 рубля выручки, для сравнения в налоговой – 1 к 1,5. Он отмечает, что в частности благодаря антимонопольщикам выросло число клиентов от фармкомпаний.
Все более востребована практика уголовного права по вопросам преступлений в сфере бизнеса и compliance (проверка на соответствие законодательству), пишет Афанасьев. Это одна из наиболее динамично развивающихся практик, единодушны юристы. «Развитие законодательства, ужесточение наказания, прецеденты применения жестких санкций для компаний и менеджеров», – перечисляет факторы в пользу роста практики сompliance Ситников. Baker & McKenzie консультирует иностранные компании при внутренних и правительственных расследованиях на предмет соответствия деятельности их российских подразделений американскому и британскому антикорупционным законам.
ЕПАП и GBLP развивают налоговое направление. Выручка от налоговой практики выросла у GBLP за 2010/11 финансовый год на 23%. Herbert Smith, тоже собирается расширять налоговую практику. А Akin Gump Strauss Hauer & Feld продолжает укреплять налоговую и судебную практики.
Российские компании собираются развивать направления, не связанные с работой в отечественных судах, в первую очередь корпоративные практики.
Департамент разрешения споров показывает меньшую динамику доходности, чем другие, пишет Афанасьев. В его компании доля судебного департамента в выручке сократилась за 4 года с 56% до 41%, корпоративного выросла с 31% до 35%. При этом растет спрос на международный коммерческий арбитраж и сопровождение международных споров, отмечает он. Готово развивать несудебное корпоративное направление и ЮХП. Но наращивая корпоративную практику, россияне сталкиваются с ILF.
Встречное движение
Сейчас, по оценкам Гольцблата, за россиянами, включая адвокатов, примерно 30% юридического рынка в денежном выражении: на одной крупной сделке ILF может заработать столько, сколько сильный RuLF за полгода. На российском рынке происходит встречное движение международных и отечественных компаний, констатирует Степанов: иностранцы наращивают локальную практику, россияне – корпоративную и международную.
«Традиционно мы консультировали иностранных клиентов по вопросам российского права и российских – по вопросам иностранного. Сегодня мы все чаще консультируем российских клиентов по вопросам российского права», – говорит Курочкин. Иностранцы пишут, что расширяют налоговую практику. А повышение прозрачности судов может стимулировать международные компании наращивать объем работы в области разрешения споров, считает Голдин. За последние пять леть у Hogan Lovells появилась практика разрешения споров. Есть огромный кусок рынка, который приносит большие деньги, и набирает обороты, например, антимонопольная практика, но на который иностранцы раньше не обращали внимания, говорит Гольцблат. Иностранцы продолжают наращивать локальные практики, увеличивают ресурс, подвтерждает управляющий партнер Hogan Lovells Оксана Балаян.
Но и россияне готовы покуситься на «кусок пирога» иностранцев. Они уже не хотят выполнять техническую роль или давать заключения по российскому праву, а претендуют на управление проектом, говорит Донцов. У россиян огромный потенциал в области сделок, где английское право – только элемент, а объем таких работ будет расти, уверена Голдин.
Сам закон постепенно адаптируется под нужды предпринимателей, отмечает тренд Донцов, исходя из личной практики, 10—15% акционерных соглашений уже заключаются по российскому праву. Механизмы английского права можно применять по российским законам, уверен Афанасьев, его компания использовала их при приватизации 10% акций ВТБ.
Сделок по российскому праву будет больше, но кто сказал, что они должны достаться национальным компаниям, замечает Балаян: международные – намерены расширять локальную практику, большинство их сотрудников – россияне. Главное преимущество национальных фирм – более низкие цены, зато иностранные – в любой момент могут привлечь специалиста по праву любой страны и практически в любой отрасли, говорит она, у них другие стандарты проверки конфликта интересов и больше внутренних правил и требований международных регуляторов, гарантирующих нужный клиенту стандарт качества. В России многие правовые инструменты только начинают применяться, а мире «все это уже делалось и опыт есть только у ILF», продолжает Балаян.
К тому же сделки по российскому праву корпорации могут обслуживать и собственными силами, напоминает Голдин. Понимая это, национальные фирмы пытаются усилить свою международность, нанимают иностранных юристов, открывают офисы за границей, создают альянсы, говорит Курочкин. Примером такого СП юристы называют GBLP. «Мы сильная российская международная фирма», – так позиционирует GBLP Гольцблат, компания и дальше будет усиливать свою интернациональность.
Агрессивен в этом направлении и ЕПАП. Основной инвестиционный проект – лондонский офис, пишет Афанасьев, чтобы сформировать там сильную команду компания даже планирует слияние с несколькими национальными фирмами. Наем дорогих иностранных юристов или создание офиса – серьезные инвестиции, но они могут быть целесообразны, если юрфирма делает это под конкретных клиентов, считает Голдин. А клиенты, которые хотят, чтобы их обслуживали за границей близкие им юристы, в России есть, единодушны эксперты.
Тесные связи с клиентом Голдин считает одним из главных конкурентных преимуществ национальных юрфирм в борьбе за крупные заказы. Длительное сотрудничество с UC Rusal участники рынка называют среди причин того, что именно ЕПАП работал с российской стороны на IPO корпорации. Это признает и Афанасьев. Некоторые российские фирмы строят свою модель по типу вашингтонских, обладающих сильным лоббистким ресурсом, вовлеченных в процесс законотворчества, говорит Курочкин: «Они помогают решать вопросы». Иностранцы теперь тоже понимают, как важно выстраивать тесные отношения с клиентом, говорит Гольцблат. ILF зесь уже 20 лет, и у них тоже крепкие отношения с корпорациями, парирует Балаян: «Мы все знаем о своих давних клиентах, ни одна российская фирма не знает их лучше».
По каждому проекту нужно смотреть, кто сопровождал его и за границей, считает Голдин. «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» входил в группу консультантов при IPO, ключевая роль принадлежала международным и гонконгским юридическим консультантам, говорится в ответе представителя UC Rusal.
Тем, кто не усиливает интернациональность, придется довольствоваться своим положением на рынке, считает Гольцблат. Но есть и обратный пример: в портфеле исключительно национального «Алруда» – IPO «Яндекса» и Mail.ru, причем эту юрфирму оба раза привлекали к проекту не эмитенты, а международные банки-андеррайтеры. «Это круто», – ставит оценку Балаян.
Стратегия «Алруда» может быть оправданной, говорит Гольцблат: у фирмы нет ярко выраженного иностранного элемента, она не конкурент иностранцам за границей, поэтому зарубежная фирма, обслуживающая IPO может привлечь к работе именно «Алруд», а не GBLP или ЕПАП. Это безусловное преимущество, но сделок, когда иностранная локальная компания будет вести сделки с российским элементом, мало, говорит Балаян.
В большинстве стран существуют очень сильные национальные игроки, говорит Донцов. Немецкой Hengeler Mueller удалось сохранить доминирующее положение в М&А и на рынках капитала, несмотря на сильную конкуренцию со стороны британских и американских фирм, пишет партнер фирмы Олег де Лузанофф. Hengeler Mueller поддерживает отношения с другими незвисимыми юрфирмами, и эта модель позволяет конкурировать с глобальными игроками, отмечает он. Это единственный серьезный конкурент ILF на немецком рынке, говорит Балаян, к тому же в Германии не так распространено применение английского права, как в России.
ILF не опасаются конкуренции. «Усиления конкуренции со стороны российских юридических фирм на сделках не вижу», – спокоен Никифоров. Если ведущая ILF отказывается от проекта, на практике, чаще всего клиент обращается к другой ILF, возможно более низкого уровня, а не к российской юрфирме, считает Зюрбе. По мнению Курочкина, национальные фирмы могут сопровождать российскую часть международного проекта «средней руки»: здесь может быть конкурнция между первым эшелоном RuLF и третьим ILF. Донцову тема противостояния RuLF и ILF кажется слегка надуманной: у каждой фирмы есть отрасли, в которых она скорее всего будет сильнее, чем другие.
Вряд ли изменится пропорция в разделе рынка, разве что косметически, считает Курочкин: международные компании расширят локальную практику, российские примерно так же постараются усилить интернациональность своих услуг в секторе обслуживания сделок.
Это вопрос завоевания рынка, долгосрочной стратегии, говорит Гольцблат. «Еще три года назад никому в голову не приходило, что россияне вообще могут работать на международных IPO, – вспоминает старший партнер «Алруда» Василий Рудомино. – Теперь это уже не заповедная зона». «Но на нашем веку картина вряд ли серьезно поменяется», – уверена Балаян.
Степень открытости
Таблица составлялась на основе рейтингов, а также экспертной оценки роли фирм на российском рынке. Вопросы были направлены 25 компаниям. Ответили на вопросы Akin Gump Strauss Hauer & Feld, Baker & McKenzie, Chadbourne & Parke, Clifford Chance, DLA Piper, Freshfields Bruckhaus Deringer, Goltsblat BLP, Herbert Smith, Hogan Lovells, Salans, «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры», Vegas Lex, «Линия права», Magisters, «Пепеляев групп», «Юков, Хренов и партнеры». Не стали отвечать Linklaters, Skadden Arps Slate Meagher & Flom, White & Case, Cleary Gottlieb Steen & Hamilton, Debevoise & Plimpton, Allen & Overy, CMS, «Алруд», а также Padva, Haslam-Jones & Partners.
--------------------------------------------------------------------------------
Национальность не главное
У каждой компании свой портфель клиентов. У российских офисов глобальных компаний могут преобладать и российские клиенты. 80% клиентов Clifford Chance – глобальные компании: 60% – финансовые (из них 35% – банки), 15% – энергетический сектор, 10% – телекоммуникационный, 5% – индустрия, 10% – остальные. 60–70% клиентов Hogan Lovells – компании из России и других стран СНГ. Компания охватила весь серьезный М&A в «альтернативных» отраслях (вне энергетического блока), пишет Балаян. У DLA Piper российские и иностранные клиенты делятся примерно поровну. А у Debevoise & Plipmpton доля российских – 70%. У Freshfields Bruckhaus Deringer большинство клиентов тоже россияне: нефтегазовый сектор, горнорудный и металлургия, электроэнергетика, банки, инфраструктура и транспорт, розничная торговля, телекоммуникации и технология, химпром. При этом если до кризиса, в 2007 г., у Freshfields Bruckhaus Deringer было больше частных компаний, то теперь преобладают государственные. Большинство клиентов GBLP – иностранные компании, но в прошлом году выросло число российских. 90% клиентов «Юков, Хренов и партнеры» – российские компании. У «Пепеляев групп» много российских и зарубежных клиентов, в частности Турции, а по отраслям – производители потребительских товаров (30%), нефтегазовый сектор (25%), финансовый (12%) и телекоммуникационный (7%).
