Интервью с Романом Бевзенко: «Санкции в современном мире – суррогат войн прошлого»
То, что мы называем санкциями, – это в первую очередь проявление суверенитета государства. Оно как бы говорит: «Мне не нравится, что делает другое государство, но у меня нет над ним власти. Поэтому всё, что я могу – это выразить своё отношение к его действиям. Я ограничу возможности правовых контактов между собой, своими гражданами и санкционируемыми лицами». И в этом смысле санкции действительно не вопрос права, а суверенное политическое решение.
В толстых книгах по теории санкций обычно пишут, что санкции в современном мире – суррогат войн прошлого. Мол, когда в XVI – начале XX века какой-нибудь стране не нравилось, что делает другая (например, в стране X убивали протестантов, а стране Y, в которой население было в основном протестантское, это не нравилось), то она просто нападала на неё. Но в конце XX – начале XXI века считается, что так делать нельзя. Поэтому вместо нападения государства применяют санкции.
Какие-то отдельные случаи экономических санкций были известны и в античности. Но серьёзные санкционные практики – это вторая половина ХХ века. Самые известные из них – против Родезии и ЮАР.
А когда применение санкций стало связываться с правом?
С конца 1990-х идёт процесс, который называют «юридизация санкций». Это значит, что решения о введении санкций всё-таки подчиняются неким правовым принципам. А не просто «мне не нравится, что люди в Китае в основном черноволосые, поэтому давайте санкционируем Китай». И в этом смысле санкции перестали быть исключительно вопросом политики.
Ещё важно понимать, что санкции бывают двух видов – международные и автономные. Международные принимаются наднациональными организациями, например ООН. Автономные – отдельными государствами или блоками государств.