Непостижимая прогрессия: каким не должен быть подоходный налог в России

Возвращение к прогрессивной шкале НДФЛ может стать очень неудачным поворотом российской налоговой политики, считает управляющий партнер «Пепеляев Групп» Сергей Пепеляев. Вновь заработают стимулы к уклонению от налогов, а также снизится желание трудиться: зачем зарабатывать больше, если значительная часть приработка уйдет в налог? В зависимости от сценария прогрессивного повышения ставок можно ожидать сокращения ВВП от 0,3% до 1,3% в год.

 
Идея прогрессивного налогообложения богатств очень стара, а спектр концепций, которые ее объясняют, широк. Однако все они — только идеологическое основание прогрессии, поскольку не раскрывают, как точно установить ставки налога. Скажем, какой может быть максимальная ставка? На каком уровне заканчивается капитализм и начинается уравнительный социализм? Но эти концепции задают два смысловых вектора: «пусть бедным будет легче» или «пусть богатым будет хуже».

По причине отсутствия строгого научного обоснования размеров изъятий все споры о прогрессивном налогообложении имеют идеологический, почти что религиозный характер, а всякая шкала ставок неизбежно произвольна, основана на довольно грубом подходе к определению платежеспособности.

Практика зарубежных стран богата разными подходами к установлению ключевых параметров прогрессии: необлагаемого минимума, количества ступеней, коридора ставок, уровня дохода высшего разряда. Поэтому нельзя сказать, какой прогрессия должна быть. Но можно выделить, чего не должно быть: какие подходы не соответствуют общим принципам права и налогообложения и, следовательно, недопустимы.

Вот обзор таких болевых точек.

Общественная дискуссия о прогрессии движима социальным популизмом. Поскольку чужое богатство на виду, прогрессивное налогообложение выступает своего рода «умиротворяющим средством». Прогрессия мистифицирует широкие слои общества, но вовсе не гарантирует снижения социального неравенства. К примеру, самый высокий уровень неравенства доходов — в ЮАР, при том что в стране действует прогрессивная шкала: минимальная ставка налога — 18%, а максимальная — 45%https://www.ey.com/ru_kz/workforce/progressive-tax-scale-step-into-the-future-or-right-back. Не налогообложение причина неравенства, и лекарством от него налоги не служат. И здесь впору вспомнить сказку о лисе, которая мирила медвежат: у одного кусок оказался больше, и лиса уравнивала куски, поочередно откусывая от обоих. В итоге спорщики стали равными.

Налоги нельзя обосновать задачами перераспределения. Для этого их правовые механизмы должны учитывать причины расхождения размеров доходов и собственности, а этого они не могут. Можно принять в расчет, почему индивид не участвует вовсе или недостаточно активно участвует в экономической жизни: безработица, болезнь, низкое образование или отсутствие стартового капитала. Но это не о повышенных ставках налога, а наоборот — об их снижении и о социальных льготах.

Налоги могут быть препонами демонстративному потреблению, которое свойственно состоятельным гражданам и раздражает общество. Но с этой целью вводятся не прогрессивные ставки НДФЛ, а налоги на роскошь в различных формах.

При учреждении прогрессивного налогообложения доходов необходимо оценивать последствия налогообложения лица в совокупности. Например, высокие налоги на мощные автомобили или на дорогое жилье вводились относительно недавно как форма обложения роскоши. Цель и была в том, чтобы «с тыла» подступить к высоким доходам, до которых напрямую не добирается НДФЛ. Так что нельзя говорить, что в России нет прогрессивного налогообложения.

Очень важно и то, что в большинстве ситуаций налогом облагается не чистый доход, то есть все полученное за минусом деловых расходов, а выручка в полном объеме. Например, в налоговой декларации просто нет строки, где сдающий квартиру в аренду гражданин может указать уплаченные им суммы коммунальных и других платежей. В результате арендная плата облагается налогом в полном размере, хотя доход от операции меньше.

Это наследие советской эпохи, когда за пределами госсектора иной экономики практически не существовало и не было задачи точно определять доход плательщика. С этим можно было как-то мириться при ставке 13%, но при ощутимом росте налога доход должен определяться не на глазок.

НДФЛ в основном зачисляется в региональные бюджеты, а в части введенных с 2023 года дополнительных 2% с высоких доходов — в федеральный. Абсолютное большинство российских регионов ничего не выиграет от повышения ставок. Миллионеры не размазаны тонким слоем по всей стране. Прирост доходов региональных бюджетов возможен лишь в узком круге субъектов.

Это подтвердила практика взимания двухпроцентной надбавки. В 2023 году в федеральный бюджет дополнительно поступило 160 млрд рублей налога. Почти 70% сборов дали четыре региона — Москва и Московская область, Питер и Краснодарский крайhttps://www.rbc.ru/economics/18/03/2024/65f4177b9a794755ca641354?from=from_main_10.

Правда, планируется изменить систему так, чтобы НДФЛ в повышенной части зачислялся в федеральный бюджет и оттуда, возможно, перераспределялся по регионам, но это будет лишь новым ударом по и без того хилому российскому федерализму.

Прогрессия крайне несправедлива в отношении семей, где кормилец только один. Заработок одного родителя потребляется всей семьей и ей же как ячейке общества принадлежит. Так справедливо ли, что человек, стремящийся получить — зачастую на нескольких работах — высокий доход для достойного содержания большой семьи, оказывается в зоне повышенного налогообложения?

Для обложения истинного дохода во многих странах применяется совместное декларирование доходов супругами, а в ряде случаев и другими членами семьи. Супруги могут заполнять совместную декларацию, к их общему доходу применяются особые вычеты и специальная шкала ставок. Вариантов много, но ни один из них не использовался ни в советское время, ни в пореформенной России. Между тем справедливая прогрессия без этого инструмента недостижима.

Те способы укрепления справедливости в отношении больших семей, которые уже существуют или предлагаются, в действительности этой цели не достигают. Стандартный налоговый вычет на первого и второго ребенка составляет 1400 рублей в месяц, а на последующих — 3000 рублей. С момента, когда годовой доход родителя достиг 350 000 рублей, вычета больше нет (подпункт 4 пункта 1 статьи 218 НК РФ). Сейчас предлагается повысить вычет на второго ребенка до 2800 рублей, на последующих — до 6000 рублей, а предельный уровень льготируемого годового дохода поднять до 450 000 рублей.

Простой расчет показывает, что семье с тремя детьми и одним работающим родителем льгота позволит сохранить в семейном бюджете минимум 1326 рублей — если в январе доход уже составит 450 000 рублей, а максимум 15 912 рублей — если предельный доход будет получен только к концу года. При двух кормильцах эффект в два раза выше. При максимальной семейной экономии около 32 000 рублей в год на одного ребенка приходится 884 рубля в месяц, тогда как душевой семейный доход — 15 000 рублей в месяц. Не разгуляешься.

Для семей с пятью детьми максимальная сохраненная сумма составит чуть менее 70 000 рублей за год, то есть 1154 рубля в месяц на ребенка. Эффект большой семьи — дополнительные ежемесячные 270 рублей на ребенка в условиях снижения среднедушевого дохода такой семьи до 10 714 рублей в месяц.

С предложенным вариантом семейных льгот нельзя согласиться, ибо их общий посыл таков: либо получай максимальную льготу, но оставайся в глубокой бедности, либо зарабатывай на достойное содержание детей сам и не рассчитывай на налоговые «поблажки».

Речь идет о конституционном праве человека на жизнь: налоги не могут изымать ту часть дохода, которая абсолютно необходима для покрытия минимальных потребностей. Нищенский необлагаемый минимум никак не соответствует представлениям о справедливом налогообложении. Напротив, повышение необлагаемых доходов до реального социально-гигиенического уровня приводит к фактическому прогрессивному налогообложению безо всякого повышения ставок налога: доход малообеспеченных граждан в конечном счете облагался бы налогом лишь в малой части. Но Минфин противится: из бюджета выпадут значительные доходы.

Прогрессивная шкала не должна вводиться в условиях стабильно высокой инфляции. Если регулярно не пересматривать пороговые значения ставок, обесценивание денег приведет к уплате инфляционного налога: налогообложение, предназначенное для средних слоев населения, постепенно распространится на малообеспеченных граждан, предназначенное для очень богатых — на среднюю прослойку. Шкалу ставок надо периодически пересматривать, вводить коэффициенты-дефляторы. Такая адаптация к инфляции будет постоянно запаздывать, что уже показал опыт 1990-х. Поэтому прогрессию можно вводить только в условиях экономической и валютной стабильности, чем наше время не отличается.

Возьмем снова сборы по повышенной ставке НДФЛ. В 2022 году они составили 149 млрд рублей, в 2023-м выросли до 160 млрд рублей, а на 2024 год запланирован рост до 280 млрд рублей — на 75%. Из-за чего такой скачок, ведь не растут же так быстро доходы граждан? Просто из-за инфляции, приводящей к корректировкам зарплат, средние доходы переваливают за границу в 5 млн рублей и начинают облагаться по повышенной ставке, хотя покупательская способность налогоплательщиков осталась прежней или снизилась.

Эффект от введения плоского налогообложения убедительно доказывается цифрами. Минфин, который сейчас бодро поддерживает прогрессию, в официальной отчетности отмечает, что с 2006 по 2023 год сборы НДФЛ выросли в семь раз. 

А еще в 2009 году тогда председатель правительства Владимир Путин сообщал Государственной думе, что за первые восемь лет применения плоской шкалы поступления налога в бюджет увеличились в 12 раз. Только за один 2001 год рост платежей составил 28%. Плоская шкала была названа одним из основных конкурентных преимуществ отечественной экономической системы.

Зарубежные экономисты признали успех реформы. Около 30 государств перешли от прогрессивного налогообложения к пропорциональному. И это не только страны, решающие задачи ускорения экономического роста, но и развитые. Пропорциональное налогообложение не чуждо, например, канадской провинции Альберта и таким штатам США, как Иллинойс, Индиана, Массачусетс, Мичиган и Пенсильвания.

Россия же делает очередной зигзаг и совершенно не очевидно, что удачный. Введение плоской шкалы резко снизило стимулы к уклонениям от налогообложения, чем и был обусловлен всплеск собираемости. Возвращение прогрессивности вновь их оживит, а также снизит желание трудиться: зачем зарабатывать больше, если значительная часть приработка уйдет в налог? Поэтому, в зависимости от сценария прогрессивного повышения ставок НДФЛ, можно ожидать сокращения ВВП от 0,3% до 1,3% в расчете на год. Бизнес будет вынужден повысить зарплаты, чтобы сохранить работникам прежний уровень достатка. А это, естественно, увеличит себестоимость производства и, как следствие, цены.

Осенью 2023 года министр финансов России Антон Силуанов обещал, что в ближайшие три года ставки НДФЛ не изменятся, а вернуться к этому вопросу власти намерены в следующем бюджетном цикле. Реальное развитие событий оказалось совсем иным, что подрывает всякое доверие к стратегическим заявлениям лиц, в чьей прямой зоне ответственности находится налогообложение. А доверие — важный экономический фактор, особенно при принятии инвестиционных решений.

Если реформа не будет сопровождаться ощутимыми благами для малообеспеченных и семейных граждан, то социальная поддержка и одобрение мероприятия будут, мягко говоря, сдержанными, несмотря на все сегодняшние показатели соцопросов, демонстрирующие общественную поддержку инициативы. Одно дело отвечать абстрактно, другое — столкнуться с действительностью.

А у экономически активной части настроение и вовсе ухудшится. И здесь очень важно, что будет с налогом на профессиональный доход и с основным инструментом налогового планирования для среднего класса — упрощенной системой налогообложения, которой прогрессия противопоказана. Ставки налога по УСН довольно низкие, что и делает этот режим привлекательным. Но уже идут разговоры, что наемные работники, самозанятые, индивидуальные предприниматели платят налоги по различным ставкам, а это «оказывает негативное влияние на рынок труда и способствует получению налоговой выгоды без какой-либо деловой цели. Такую диспропорцию также необходимо проработать». Так что и специальные режимы, стимулирующие выход из серой необлагаемой зоны и упрощающие налоговую бюрократию, оказались в зоне риска.

Источник: Forbes